Литературная страничка

[Захаринский Алексей 370]

Здравствуйте, @Николай,

Приятно здесь встретить пишущего человека.

Вот как-бы продолжение Вашшего стихотворения, когда герой, наконец, приходит в умиротворение и видит окружающее уже совсем другими глазами. Написала его мой друг Г.И.Куприна.

Мелким бисером из тучки

Частый дождик моросит.

Под осенним серым небом

Ночь к утру, деревня спит.

Урожай давно уж убран,

И засыпано зерно.

В сеновале сена много,

До весны хватить должно.

И коровы, и овечки

Будут сыты и в тепле.

Дед на печке,

В церкви свечки.

Небо, крыши и крылечки

В мутно-сером серебре.

[Захаринский Алексей 370]

А мне, в свою очередь, хотелось бы рассказать форумчанам о своей встрече с … лешим, и как после этого изменилась моя жизнь.

Как леший меня молиться учил

Расскажу я вам, как однажды подарок от лесовика получил. Уж лет двадцать прошло с той поры. Задумал я как-то в лесу переночевать. А то ходишь туда, ходишь, а ночуешь всегда дома у себя. А так настоящие лесные люди не делают. Настоящие лесные люди в лесу и спят, листьями да ветками укрывшись, а едят только то, что в добыть удалось. Вот я и решил хоть разик в лесу переночевать – задел положить. Прочитал в книжке как таёжники костёр негаснущий – нодью – сооружают, пилу взял, топорик, припасу нехитрого – и отправился в лес. Для ночёвки на опушке ельника место выбрал – где смолистого валежника было много. Там ёлку здоровенную из земли выворотило. Вот возле неё я и решил устроиться. На ствол её плащ-палатку солдатскую наискось натянул. Это защита от ветра будет, чтоб в спину не дуло, а от костра тепло отражалось. А костёр так зажёг: взял сухой ствол еловый, да на три части по сажени примерно распилил. Две рядом положил, колышки по бокам в землю вбил, чтоб не разъезжались, сухих веточки сверху положил, да и поджёг. Как разгорелся костёр, так сверху третью дровину положил. С костром таким даже зимой можно спать – знай только с боку на бок переворачивайся, да стволы подправляй, чтоб пламя не гасло. Поджарил себе грибов на палочке, сухарями закусил, чаю в котелке вскипятил, перекрестил округу на все четыре стороны, да и спать лёг. Лежу. Тепло – нодья-то жарко горит, да не идёт сон.

Как полночь наступила, в лесу такое началось – то листья зашуршат, то ветка хрустнет, то как будто дыхание чьё-то слышится. И не видно ничего. Вокруг костра сажени на три светло, а дальше – как стена тёмная встала. И за той стеной невидимый кто-то ходит. Страх на меня напал. Понял я, что отшельники терпели, кто в старые времена в лесу-то жил. Называли они это дело – страхование. Келии свои они ставили в такой глухомани, которую лесовые да болотные духи исконно своей считали. А тут – вот напасть – христианин появляется, целый день работает, а ночь молится. Видать, то ли невмоготу лесовому та молитва, то ли веру отшельника он проверить хочет, вот и пугает. Ляжет спасть монах, и грезится ему, что великан волосатый за ноги его дёргает. А то слышит вдруг – тройка едет, бубенцами звенит. Это в глухомани-то, в лесах непроходимых.

Как вспомнил я всё это, ещё страшнее мне стало. Тут уж не до сна. Ночь ещё долгая впереди – в начале осени дело было – стал я думать, как мне страх побороть, до рассвета время скоротать. Вспомнил, как святые отцы с искушениями боролись, и молиться начал: «Господи Иисусе! Помилуй мя!» Вот так с молитовкой до утра и просидел. Как светать стало, затихло в лесу. Подремал я часа два, собрал вещички, костёр водой из канавы залил, да и пошёл домой. Научился я в ту ночь Богу молиться.

На пути у меня поляна попалась, меж двух оврагов зажатая. Никогда она грибным местом не была – а тут… Что за чудо? Вся как сплошным ковром опятами покрыта. Был у меня с собой пакетик, набрал я туда грибов и домой пошёл, за вёдрами. И с вёдрами на ту поляну я ещё трижды ходил, пока ни одного опёнка на поляне не осталось. Таким я был человеком тогда – все грибы в лесу хотел собрать. Пришёл, стал я те грибы чистить. Умаялся – ночь-то не спал, а отдохнуть нельзя – грибы ведь пропадут. Вот и чистил я эти грибы как проклятый, а потом ещё солил, да квасил. Когда уж до кровати дошёл, в глазах у меня эти грибы стояли, заснул – они и во сне мне грезились. Зима пришла, за нею пост великий – самое время те грибы есть, а не могу – не лезут в рот. Выбросил я их потом. Подумал так тогда – от подарков нечисти лесной проку нет. После этого я уж полные вёдра грибов из лесу-то не таскал. А сейчас вообще почти не собираю. За те двадцать лет, что в лесу живу, красота грибов и трав мне начала открываться. Задумал я все травы и грибы, что в лесу нашем водятся, сфотографировать. А тут такой расклад - либо фотография хорошая, либо корзина полная. Так что, по-другому я смотрю сейчас на тот подарок от лесовика – многое я после него понял.
Вот я и думаю – а, может, лесовой-то дух, совсем и не нечисть, раз молитве да нестяжанию меня научил. Только понять его верно надо.

Ну, а со временем ночёвка в лесу для меня обычным делом стала. Только костёр я уже не разжигаю – лучше уж мешок спальный с собою взять. Теперь меня не видно, а я всё вокруг вижу. Вполглаза сплю, вполглаза наблюдение веду. И молитовку не забываю. Хоть лесовик и не показывается больше, лес всё ж – не избушка родная.


И ещё хотелось бы поделиться радостью – публикацию цикла рассказов вашего покорного слуги http://www.proza.ru/avtor/alexey40  начал журнал «Природа и человек. Век XXI».

[Дончанин 35 358]

@Захаринский Алексей,

Великолепно! Обязательно прочитаю остальное.

[fungeman 789]

Один неудачный день, или, что важнее семья или грибы.

Семья, что может быть роднее...
Но тем не менее, порой,
Забыв про все дела на свете,
Мы страстью движимы иной.

ГРИБЫ, «как много в этом слове
Для сердца Русского слилось...»
Ведь в сердце, где нибудь нашлось
То место, где грибы -ГЛАВНЕЕ.

И пусть жена порой корит,
За не внимание, и упорство,
Но есть в грибах такое свойство.
Что всем запретам вопреки
Мы собираем рюкзаки,
Берём корзину и вперед...
И пусть нас кто нибудь найдет,
Или хотя б определит,
Куда теперь наш путь лежит...

Итак, обычный день, супруга,
Устав от будничных забот,
Пусть не во зло, наоборот,
Сказала мне: Ох, как устала!
И без тебя забот мне мало,
Ушел бы ты куда нибудь,
Лишь мусор только не забудь.
Иди Андрей куда захочешь...

«Не понял, что ты там бормочешь?
Меня! Ты! Отпускаешь в ЛЕС!!!»
И тут в меня вселился бес...
Рюкзак, корзина, три яйца,
Два малосольных огурца, 
От комаров, что пострашнее,
Бейсболки старый козырек,
И я готов..., хоть и промок...
Грибы, что может быть важнее...

Настало утро, не спеша
Я собираюсь, чуть дыша
Шепчу жене: «Прости родная,
Ключи сегодня не беру,
Всем грибникам я нос утру,
Приду с победой в нужный час,
И думать буду лишь про вас...»
Жена и дочка, что важнее... (ПОДХАЛИМ)

И вот вокзал, купил билет
Теперь меня счастливей нет,
Преодолел и победил,
На остановке первый был...
Вам объяснять, что значит первый,
Я думаю мне нет нужды.
Святее, грибников вражды,
Любовный, только, треугольник.

Стою и терпеливо жду,
И так я видно замечтался,
Что от руки моей билет,
Случайно, как-то, невзначай,
Порывом ветра... оторвался...
И тем же ветром, как назло
Вдруг под автобус занесло.

Кондуктор — сволочь и подлец,
Поиздевалась наконец,
Сказала: «Ну что же Вы хотите
Или билет другой купите
Иль полезайте под капот,
И пусть там пыль, а с Вас пусть пот...
Я терпеливо буду ждать,
Лишь было, что Вам показать...

Превозмогая неудобства,
Поставив крест на благородство,
Я к цели значимой дошел,
Среди плевков, окурков, пыли
Билет в один конец нашел....

Сижу, и в общем как то тупо
Смотрю в окно, и зреет план:
Коль получилось все так глупо,
Места грибные не отдам,
Все очень быстро обегу,
Всё что получше огребу,
А пусть за мной шагают ЭТИ...
И мести лучшей нет на свете!!!

Не знаю, видно замечтался,
Не прокачавши обстановку,
Прикрыв глаза, я задремал,
И «Т. Мать...» проехал остановку...
Кричу: «Водитель! Задержись...
Не увози меня любезный,
Для продвиженья твоего,
Я груз, вообще -то бесполезный...»
Но что ругаться и шуметь
Все грибники уже на месте,
А тем, кто клювом щелкал всласть
Нет сожаленья, как и чести.

Преодолел и превозмог,
Собрал, что мог и что не нужно,
И вот усевшись на пенек,
Все что в корзине приволок
В траву я вывалил натужно.
Ведь это надо перебрать,
И уложить, лицом товар,
Дизайн -он тот же божий дар
Как в музыке все тот же фьюжн.
И вот разложены грибы,
Все, что на дне — «помилуй Боже»,
Потом те шляпки, как блины,
А с верху те, что помоложе.

Вот остановка, грибники,
И все по плану, как обычно,
Корзину ставлю на бетон,
За кошелек! А где же он?...
Поляна, пень, в траве грибы,
Да, мыслей задней мы крепки.
Корзину взял, одел рюкзак
О кошельке ни так, ни сяк.
Лежит бедняга на поляне,
А ведь я трезвый был, не пьяный...

Кондуктор — нос засунув в свитер
Стоит как тот же инквизитер,
В обратный не пускает путь
В лицо упрямо тычет грудь
Вот тут позвольте изреченье:
Размер груди имел значенье,
Есть в прозе жизни доля шутки...
Домой я ехал на попутке.

И вот он дом, а дверь закрыта,
И где жена, ведь не забыта,
А в скважине торчит бумажка,
Они в гостях, а я, бедняжка...
Но, в прочем, как ты не ворчи,
Уходишь — забирай ключи...
Потом работа, утро , койка,
Грибы, и все таки -помойка.

[ariona 4 149]

Андрей, вот это Вы на целый роман в стихах разродились! Спасибо.

[fungeman 789]

@ariona,

Спасибо, окончание надо бы  чуть поподробней, ну да ладно, как нибудь. 

[Захаринский Алексей 370]

День сегодня хмурый, дождливый - не до лесных прогулок. Только и остаётся, что печку затопить, книжку взять, кошку-мурёнку под бок положить, да от строчки к строчке глазом перебегая, словно по тропинке волшебной, в царство тридевятое уйти. Но не мастер я сказки складывать, Только о том, что было написать могу. Да и явь-то, порой, интереснее сказок оказывается.
 

Про кошку Мурёнку и золотое колечко

 

Посвящается пятнадцати котам det`ы

Как-то раз родила моя Мурёнка котят. Котята как котята, только странностью одной отличались. Даже если с улицы придут, на кресло – прыг, и намочат там. Жалко мне стало кресла. Креслице-то, почитай, ещё до революции сработано было. Хоть и неказистое с виду, зато как сядешь на него – вставать и не захочешь, до чего удобное. Ещё дед мой, Олександр Евлампич, его покупал - после войны дело было. Я уж котят этих и носом тыкал, и по ушам лупил, а они всё суслят и суслят на кресло. Известное дело – что кошке приспичило, добьётся своего, хоть ты ей кол на голове теши – не отступит. Ну что ты станешь делать, а? Вот и издумал – дай-ка я кресло то переверну, всё убытку меньше будет. Приподнял я его за подлокотники, переворачиваю, как вдруг что-то вывалилось из него и об пол – звяк! Я по полу глазами ищу – что такое? Винтик, может, там какой вывалился. Глядь – перстенёк лежит. Поднимаю – перстенёк-то из золота, а в нём камешек белый с горошину величиной, весь так и сверкает-переливается. Провёл я тем камешком по стеклу в окошке – ровную такую царапинку оставил. И понял я тогда, что котята мне показывали, где золотой перстень с бриллиантом спрятан был. Видно, у кто-то из старых хозяев, кто в кресле сидел (мои-то сроду золота не носили), перстенёк тот с пальца и соскочил, да в щёлку между подлокотником и сиденьем закатился.
Думал я, думал, куда же перстень мне тот пристроить. Продавать – не велик барыш от него. Суженой советовали отдать – так где та суженная ходит, пойди ещё, найди её. И придумал-таки – в храм отнёс на помин души Олександра Евлампича и прочих сродников моих отшедших. Пускай души их молитовке порадуются, чтоб отрада им на небесах была. А колечко то так у батюшки и осталось. Если сумлевается кто, что правду здесь пишу – поезжайте в церковь Михайлы-Архангела, что в Глухове-селе, да и попросите попа местного, если жив он ещё окажется в ту пору, колечко это вам показать.

[Аристарх 1 621]

А мне, в свою очередь, хотелось бы рассказать форумчанам о своей встрече с … лешим, и как после этого изменилась моя жизнь.

 

 

Постил уже. на КГ. Но хошь верь, хошь не верь - чистая правда..

 

 

...Было это лет двадцать-тридцать назад. Приехали мы поздно вечером на природу - поезд ходил так, что приезжали мы всегда затемно. Поставили палатки, из щепок что собрали у кострища начали разжигать костер. Но щепками не согреешься. Место стоянки было на высоком берегу реки, где ни деревца, только скалы. А за дровами мы там всегда ходили через реку, благо брод имелся. Но это и днем - удовольствие так себе, а в темноте и вовсе никакого.

...Перешел я реку, углубился в лес. Лес - доброго слова не скажешь, сплошной лесоповал. Фонарики тогда были от квадратной батарейки - военные, с надписью "Досааф". Свечу впереди себя, свету, честно сказать, маловато - только чтоб не грохнуться. Бояться нет, не боялся, много раз в походах был, но все же жутковато...

...Подбираю сухие палки и стаскиваю их на заметное место. Вдруг, выхожу на полянку, как будто кто ее убирал - ни палочки, ни веточки. Мох, травка и на бугорке растут красивейшие цветы наподобие ирисов, но не ирисы, поскольку желтые.

И вокруг как будто светло. Луны правда не было. Я обрадовался - сейчас девушке своей принесу и сорвал цветочки. Чтоб не помялись я их за ухо засунул и шапочкой придавил спортивной.

...Сам продолжил сбор дров. Нашел хороший ствол - сухой карагач, аж звенит. Начал его тянуть, а он другими ветками прижат - не поддается.

Я тяну и чувствую отдачу, как будто кто держит и не отпускает. Я дерну и в ответ - дерг! Я сильней - и обратный рывок сильней. Я с возгласом;"Твою дивизию!" - дернул от души и вырвал. Слышу из темноты отчетливо:"ТАТЬ!". Я подумал птица какая кричит, но на душе нехорошо стало. Звук такой мерзкий, как электронный.

...Собираю дрова, а сам озираюсь по сторонам. Вдруг снова где-то рядом:"ТАТЬ!", метрах в трех. Причем как не убеждаю себя - понимаю что это не птица и не зверь. Стараюсь держать дрын в полной боевой готовности.

...Наконец понимаю что дров достаточно, решаю отправиться в обратный путь и с ужасом понимаю что реки не слышно... Потом до меня доходит что звезды видно и я малость успокоился. Из трех связок дров нахожу только две. Начинаю искать третью, поскольку она самая жирная и не могу найти. Слева по борту:"ТАТЬ!".

..."Ах, мать твою!", - думаю, нарочно влево пойду раз меня оттуда гонят. И точно - нахожу третью связку и с грацией владимирского тяжеловоза и скоростью ахалтекинского скакуна чешу к броду, держа за спиной Полярную звезду.

Прямо за спиной слышу "ТАТЬ!...ТАТЬ!..."

...Не помню как вынесло меня на наш, довольно крутой берег. Прибежал я к костру, сбросил связки. Девушка подходит и говорит, мол, у тебя колючки в шапку набились и достает. Правда, какие-то репьи! И тут до меня доходит что "тать" по старославянски это "вор"!

Тут подходит дружок с дровишками и рассказывает всем как я мимо него галопом пролетел в лесу и преодолевал брод аки по суху. На мой вопрос, слышал ли он что либо необычное, отвечает - не слышал. Вижу, не врет!

...А что должен был слышать? Молчу, дабы не приняли за идиота, а у самого пальцы третью сигарету ломают. Достал я из рюкзака Токайского (помните пузатенькие бутылочки мадьярские?). Открыл и выпил пол-бутылки залпом. Потом на гитаре играл, песни пел, даже орал...

...В палатку долго не решался лечь, от костра отходить не хотелось. Как уснул не помню...

Прикол в том что утром я эту полянку нашел. А на ней цветы растут, словно я их и не срывал...

Вот такое единение с природой...

Изменено 10.09.2014 05:10 пользователем Аристарх

[Дончанин 35 358]

Да уж... Мистика. Верю, отчего же. У самого мистические случаи были, правда, с лесом не связанные.

[Zeff 10 662]

Один неудачный день, или, что важнее семья или грибы.

Все "6-сстть" баллов!! ))))

[Zeff 10 662]

Уж лето "Пришлое.." ушло..

Казалось бы - ну что ж не "сладко"..

"Мечты сбылись.." - река.. тепло..

А "Грибнику" - совсем не "гладко"..

 

И Щучку видит наяву, и Белый, в окруженьи шляпок..

Каких?.. - Да Зонтичных.., Опятных..

Но.. - всё равно ведь.. - "суетно"..

 

Тот год - "плывём".., а этот - "сохнем"..

Ну, а теперь - с корзинок .. - "охнем".. -

"ГорбИмся", падаем, скользим..

Но!!.. Своего!!.. - не отдадим!!!!

 

А ягод сколько.. - всяких разных,

И радорваться б.. - до "безобразья"..

Ан-Нет. -.не до "покоя"..нам -

Хоть склон крутой "вниз головой",

Хоть осы, шершни, комары,

Лосиные (откуда ж взЯлись..-

Видать.. - "немного.. растерялись"..)

И.. вдруг.. - Один..!! ..

Но.. - "В поле - Воин!"..

Стоит Красавец.. и.. доволен..

Грибник!

Глаза.. - залиты счастьем....

 

-----------------------

Краса Поры, Природы Святость..

Спасибо Лес!..

Спасибо Поле!...

Луга, Межа.. и всё Раздолье..

И Небо Звёзд.., И рёв коров,

И пенье птиц, лаская слух..

И каждой нотки.. томный звук..

Душе - ласканье.., Сердцу - Стук..

И.. всё былое - .. Мирозданью....

[Дончанин 35 358]

И без тебя забот мне мало,

Ушел бы ты куда нибудь,

Лишь мусор только не забудь.

Иди Андрей куда захочешь...

«Не понял, что ты там бормочешь?

Меня! Ты! Отпускаешь в ЛЕС!!!»

Без леса - что за интерес?

 

Ходил бы злой, брюзжал, цеплялся

Повсюду к разным мелочам,

Стал привередлив бы к харчам,

И  с внуками б не забавлялся.

 

Тоскливо бы бродил по дому,

Достал бы всех друзей, знакомых,

А к родственникам или крёстным

Являлся бы с лицом я постным.

 

И на супругу - ноль вниманья...

Из-за её непониманья

Пошёл бы водку пить в кабак,

Там бы ввязался в пару драк,

 

Обчищенный случайным вором,

Упал бы, пьяный, под забором,

И от тоски - вот это номер! -

Я под забором бы и помер...

 

........................................

 

Услышьте, жёны грибников

Призыв мой, без обиняков!

 

И чтоб идущим под венец

Предотвратить такой конец,

 

Скажу я вам морали без:

Всегда мужей пускайте в лес!

[Ириска 14 695]

Друг пишет интересные рассказки! Эта мне нравится больше всего!

Публикую с разрешения автора

 

и приснилось же такое.....
я кучер ,служу у хозяйки-барыни
все бы хорошо ,только она то
голубых кровей...,а норовит
как бы ближе к народу...
вот как то говорит мне...
уважаемый запрягай поедем на природу
я и рад....лошадь то застоялась...
запряг быстренько,рубаху надел праздничную
в народ едем,их поглядим себя покажем
колеса смазал,блестит карета
внутрь цветов поналожил -красотища
и запах,ваши кондеционеры -отдыхают
жду....сейчас и рванем
пришла,села
за ней конюх притащился и мешок ей в ноги поставил
куда едем барыня?
на природу,поехали ка в наш сад
вот те на ...природа,сад так сад
вот он рядом совсем...ухоженный
и тут я чуть с облучка не свалился
так навозом пахнуло,свежайшим
я к барыне-прости за смрад,сам не пойму откуда он
открываю дверку,а там барыня развязала мешок,
а в нем навоз и такая радостная...смотри как все естественно
как-будто по деревне едем...
ладно прокатились...устала я
домой
мдя...приснится же такое

[fungeman 789]

 

........................................

 

Услышьте, жёны грибников

Призыв мой, без обиняков!

 

И чтоб идущим под венец

Предотвратить такой конец,

 

Скажу я вам морали без:

Всегда мужей пускайте в лес!

 

 

 

 

@Дончанин, Очень здорово, спасибо!

[fungeman 789]

Дырка в кармане.

Я не ханжа и не эстет, и если честно, между нами,
Мне все равно, во что одет, когда иду я за грибами.
И коль не стыдно показать, и даже есть чем возгордиться,
Иголки в волосах моих, не тот предмет, чего стыдиться.
И пусть коленки на штанах землей измазаны изрядно,
Ведь лес для нас - на то и лес, чтобы НЕ ВЫГЛЯДЕТЬ опрятно...
На флэшке фотографий сотня, корзина полная грибов,
А сколько предстоит услышать, приятных, в общем смысле, слов!
Вальяжно на диван улечься, и пиво сладостно втянуть.
И находясь под впечатлением, в конце-концов... увы заснуть.


Но красота такая штука, постичь её не хватит слов,
Никто, наверно, не помирит двух разнополюсных полов!!!
И все, что в общем очевидно, и нет причины объяснять,
Для дам, предмет настолько сложный, что сразу вспомнишь чью-то мать:
«Ты взял косынку, нет не эту. А впрочем обе забирай.
Еще, пожалуй косметичку..., терпи Андрей не возражай.
И двухлитровый термос с чаем, два зеркала и гребешок...,
И кофточку, что посветлее, ты в вещевой сложи мешок.
Взяла б еще и туфли эти, что от погоды завтра ждать?»
Ну как такое отношенье к грибной охоте приравнять.

Мне повезло, в тот день злосчастный, я в лес отправился один -
Свей судьбы и настроенья владелец, даже - господин!
А чтоб с женой разлуку сгладить, в карман расчёстку положил.
Как будь-то красотою грезил, как будь -то с этой мыслью жил.
Взгляд одобрительный увидел и о содеянном забыл...
(Ведь отношение к проблеме я в первых строчках объяснил.)
Автобус, лес, простор, грибы, и в речке плещутся бобры,
В болоте спелая брусника, корзина полная, взгляни-ка.
Погода — чудо хороша, поет восторженно душа!
Но в сапоге, мне что-то жмет, хотя душа моя поёт...

Терплю, иду, но, между нами, я не доволен сапогами,
Я у китайцев их купил. До той поры спокойно жил...
Теперь в лесу любая кочка, как будь — то скипидара бочка 
На рану вылита сполна. Да и ещё к тому спина....
Ну вот дошел, стою в лесу.... осознаю, чего несу.
И вспоминаю (не критично), перед явлением домой,
Я должен выглядеть прилично, пусть даже не самим собой!!!
В карман опущена рука … пустой карман - для дурака....
А где - ж расчёстка, как же так, не уж - то я забыл, дурак!

И что там жмет мне в сапоге? В камане дырка, а расчестка,
Несложный совершив маршрут, легла, там где её не ждут.
И снят сапог, и легкость в теле. Ногам свобода, неужели?
И весь в мечтах, на небесах, подумал вдруг.... о волосах,
Ведь мнение жены важнее. Что может для двоих нужнее,
Чем пониманье и любовь, ведь объяснять не стоит вновь -
Поступки в общем беспричинны, для настоящего мужчины.
Моё к тебе, жена , вниманье - предмет любви и подражанья.

Ну вот и мой пробор налажен, и даже чем — то напомажен.
В руках корзина и вперед, что там на остановке ждет?
Грибы лежат, как на подбор, на солнце искрится пробор,
И предвкушая вздохи, ахи иду... быстрее черепахи...
И что же, вижу мой автобус, застыл на остановке тихо,
И с остановки контингент в себя он впихивает лихо...
Метнулся из последних сил, и уронив на землю флягу
Ногой я все же зацепил... предположительно корягу.

И вот тогда я ощутил всю прелесть перевоплощенья.
Был, в в общем всем, а стал ничем - предмет насмешек и презренья.
Корзина, веером грибы, расчестка выгнулась упруго...
Во всем движении моём была бессильная натуга.
Грибы помяты, но пробор на голове моей остался
Ушел автобус, был другой, которого я всё ж, дождался.
Мораль: пусть собраны грибы, и пусть они помяты, странны,
Мужчины, для своей жены, должны быть в общем-то желанны.

[fungeman 789]

Старые люди, старые времена, обычаи, поступки.....

 

Когда рукой старухи отвергнут будет хлеб

Когда в багрянец алый окрашен будет склеп

Когда над гробом старым подымет старец перст

Когда небесным громом расколот будет крест.

Когда землей рожденный прогорклым будет плод

Когда могильный камень отпустит бездна вод.

Тогда с небес на землю опустится рука

Твой грех простит Всевышний, Прасковья, на века...

 

Эту странную надпись на могильном камне я с трудом разобрал и прочел лишь однажды, случайно стерев засохшие и накрепко прилипшие к серому известняку водоросли. Потом, правда, она мне встретилась еще раз - в старой церковной книге про монастыри, которую дала мне прочесть бабка Пелагея - соседка моих теток, теперь уже покойных, тети Кати, Раи и Нади.

Но в то беззаботное и светлое время моего детства, я, хоть сколь нибудь осмысленно, не сумел придать этой, выполненной каллиграфически, с завитками, ятями, и прочими старославянскими «припампасами» надписи, абсолютно никакого значения. Да и какое значение, мог тогда я придумать всей этой абракадабре - беззаботный девятилетний пацан, отправившийся со своим дедом Николаем в интересное путешествие, для того, что бы, в который раз, поклониться праху его отца, моего прадеда - Александра Морозова, человека значимого, необычного, замечательного - но никакого отношения, ко всей этой истории, свидетелем которой я был, не имеющего.

 

Детство-детство, что может быть беззаботнее, милее того времени, когда есть на свете красивая мама, большая, теплая и мягкая бабушка, строгий, сильный и справедливый отец и еще дед, вечно ругавший меня за внепланово израсходованные мной гвозди, дранку для воздушного змея, помятую рассаду помидор, разбитое окно, но тем не менее любивший меня без памяти. Все наши нежданные и необычные жизненные приключения связаны именно с этими, самыми дорогими для нас людьми

Итак, в нашей деревне Рожново, где родилась и выросла моя любимая бабушка Маша, родная сестра моих теток, случился храмовый праздник - именуемый местным населением Петрово даньё. Почему Петрово — понятно, потому, что есть такие святые Петр и Павел, знаменитые тем, что они убавили лето на один час и именно в этот день — 12 июля. А почему даньё — просто так местное население интерпретировало слово «день» в названии праздника . (12 июля православная церковь отмечает День апостолов Петра и Павла. В этот день заканчивается Петров пост.). Происходило это всегда 12 июля, и собирались в этот день в нашу деревню все дальние и ближние родственники, и гуляли, и пили, и чудили до упада, даже твист, помнится, в то время самый модный и запрещенный танец, под гармошку, какие-то местные охламоны исполняли.... Но все это было потом. В начале все приезжали, размещались на ночлег согласно занимаемого ранга (уважения), кто в сенях или приделке, кто на сеновале, а кто и в светлой части избы на скрипучей железной кровати. Вели степенные разговоры, подолгу сидели на лавках под окнами, ходили в другие избы к знакомым (пишу избы, потому, что так их и называли, хотя это были вполне благоустроенные дома с электричеством, холодильниками и люди там жили вполне цивилизованные). Вечером, накинув на плечи полотенца, шли к реке и купались, фыркая, плескаясь и громко рассказывали очередные городские новости своим знакомым, расположившимся на берегу, выныривали рядом с поплавками рыбаков, но те молчали, праздник ведь же, и Боже упаси никто не пил — все ждали когда он придет, этот Праздник.

Был и еще один обычай на первый взгляд не очень — то и незаметный для повседневной жизни деревни, но очень значимый для большинства приезжих — поклонение праху умерших. Ходили на кладбище рано утром, не афишируя, прихватив с собой пряники, карамельки, а кто и четверку водки, в такой день — разрешалось.

Вот и мы с моим дедом Николаем отправились пораньше с утра на могилку его папы, моего прадеда Александра Морозова.

 

РАССКАЗ ПЕРВЫЙ - ВИСЯЧИЙ ВРАГ ИЛИ «КОГДА РУКОЙ СТАРУХИ ОТВЕРГНУТ БУДЕТ ХЛЕБ»

 

Ну, во первых не враг, а овраг и славился этот овраг зарослями красной калины, собрать которую можно было даже и зимой (что мы и делали для наших дорогих теток, любивших пироги с этой ягодой), а во вторых почему висячий, а потому, что повесилась там в свое время на старой иве, лет так 150 назад девушка, а все из-за несчастной любви. Но об этом рассказ будет позднее...

 

 

Что может быть лучше деревенских посиделок, когда собирались вместе старые друзья, давно не видевшие друг-друга; знакомые или просто заглянувшие на огонек местные жители. И ведь не всякий разговор был почитаем в это благословенное время, потому, что все в этом мире имеет своё особое предназначение, свой обычай, свой закон, и то о чем можно было говорить просто, без затей при встрече на улице или за столом во время обеда , уже находилось под строжайшим запретом, если вы собрались в столь поздний час, в гостеприимной избе, когда усталое солнце уже склонилось на закат, когда застрекотали в зарослях крапивы ночные кузнечики, когда в открытое деревенское окно, чуть слышными волнами льется ночная прохлада, и так слипаются глаза, но хочется затаиться и слушать и слушать, все то о чем рассказывают большие люди, повидавшие в этой жизни столько замечательного и интересного. И, хотя, многое из того, что мы слышали каждый раз, было давно уже рассказано и в который раз услышано, во всех подробностях, но всегда находились новые свидетели и новые детали всех тех необычных событий, свидетелями которых были наши деды, бабушки, отцы и мамы.

Так вот, в тот раз посиделки случились в доме Черицких. Дом этот был построен в начале века, почти у самого моста, что соединял два берега р. Уводь. И стоял он на краю дороги, ведущей к этой самой реке, и всегда с крыши до фундамента был покрыт густой пылью, от проходивших мимо уборочных машин. Но тем не менее имел горделивую осанку и четыре окна в светлой горнице, палисадник с георгинами и сад, о котором ничего конкретного вспомнить не могу: ни яблоками, ни клубникой, ни огурцами сад Черницких не славился. Но хозяева были люди гостеприимные, сердечные, и всегда с радостью приглашали в свой дом всякого, кто проходил мимо , ибо самовары в то время были ведерные, ставились с утра, где нибудь на лужайке перед домом и выносился на свет старый, видавший виды стол, покрывался он скатертью с множеством дырок, прожженных папиросами неаккуратных гостей и наполнялся этот стол всякими разноцветными стеклянными вазочками полными баранок, сухариков, дешевых карамелек, плошками с вареньем и прочей ерундой; ставились по периметру самодельные табуретки разномастные стулья, или скамейки, и приглашали всякого проходящего в этот час мимо дома, и угощали чем Бог послал и вели степенные разговоры..

Не все, конечно, могли позволить такое, но традиции были святы, и уж раз завела хозяйка такой обычай, так тому и быть.... Кончался день, убирали самовар, стол, скатерть обильно политую вареньем и украшенную новыми прожженными папиросными дырками, и все оставшиеся после застолья припасы, открывалась настежь входная дверь, окна с кустиками герани на подоконниках и вот они, начинались посиделки.

Народ приходил не торопясь, степенно, подолгу останавливались, разговаривали со всякими встречными, идущими на «другие» посиделки — в другие гостеприимные дома, кланялись хозяевам и заходили в дом, располагаясь на старых венских стульях, скрипучих диванах, скамейках. Мы, ребятня, старались занять побыстрее самые, стратегически выгодные места на печке.

Что может быть лучше старой, выбеленной известью, русской печки, по неровной поверхности которой можно было провести своей ладошкой и найти самое теплое место, прижиться к нему и немного погреться.

Итак все гости расселись, дети улеглись поудобнее и начиналась беседа... В основном вспоминали всякие комические случаи из деревенской жизни: например, как мои молодые двадцатилетние тетки - Наталья и Лидушка, зимой, набрав корзину калины для бабки Раи, в Висячем овраге, не смогли ни в какую выбраться по крутым склонам из этого самого оврага. Снега было столько, что в нем можно было запросто утонуть. И как «спасли» их мимо проезжавшие на тракторе местные мужики. А вот догадаться спуститься по оврагу к реке и спокойно по льду выйти к деревне — ума не хватило, проще и забавнее было карабкаться по почти отвесным стенкам, рушить на себя внушительные снежные карнизы и орать, что есть мочи, звать на помощь. Вспоминали и старые времена , например как девки ходили в ригу гадать. (рига — что-то вроде сарая с печью по черному, где молотили хлеб.). Для того, что бы угадать богатый, или бедный будет муж, нужно было снять исподнее и голую задницу опустить в то место, где выметали зерно — мохнатая рука погладит интимное место — муж богатый, голая — бедный. Чем и пользовались местные парни, ну кто откажется голую девку погладить...

Самое страшное, непонятное и загадочное всегда оставляли напоследок, и уже перед тем как всем нужно было разойтись по домам, мы, ребятня, начинали канючить, просили рассказать какой нибудь страшный случай и всегда находилась такая добрая душа, и слушали мы, вытаращив слипающиеся глазенки, рассказы о том, как местный пастух увидав, как по полю катится непонятно откуда — то взявшееся колесо, воткнул в него с испугу палку и как потом в этом же поле под утро, ехавшие из города, на телегах мужики нашли на дороге корчащуюся в муках местную колдунью, изо рта которой и из другого места торчали концы того самого кола, и что так и похоронили её на перекрестке двух дорог, и кол вынимать не стали. Место это я видел, правда с тех времен заросло оно лесом, и березы стоят там высокие, и елок молодых видимо-не видимо, а белых грибов там так много, что собирают местные знатоки грибных мест только шляпки и только у молодых грибов. Заблудиться там было очень просто, березы все одинаковые и дороги на перекрестке точно такие-же , похожие одна на другую. Только по серому дикому камню, что был на могиле колдуньи мы и ориентировались, если выходили к перекрестку. А место это называлось «Крест», и народа там неопытного заблудилось в свое время предостаточно, говорят, что какая-то бабушка, часто встречавшаяся на пути аукающихся грибников всегда показывала неправильную дорогу и опиралась эта бабка на окровавленную палку.

Или вот еще один рассказ. Жила в этих местах барыня и пока муж ее, бравый генерал — воевал на полях сражений ,то ли на Кавказе, то ли В 12 году вместе с Кутузовым бил французов, водила она шашни с местными молодыми мужиками. И надо же такому случиться, что понравился ей местный паренек, из наших из рожновских, как звали его сейчас уже и не вспомню, только была у него девушка, а ее звали Прасковьей, и любили они друг-друга без памяти, и собирались вскоре пожениться. Не поддавался он ни на какие уговоры и обещания, но, говорят, опоила его чем -то барыня и все таки уложила к себе в постель, а напоследок решила покуражиться. Делали в то время местные девушки какую то работу по дому у престарелой прелестницы и была среди них в тот злополучный час Прасковья. Вот и позвала барыня в свою спальню девушку, а там такое.... Немного не добежала она до деревни, обливаясь слезами спустилась в овраг, да там и повесилась. Мало того повесилась, стала она являться в сумерки и ночью всем проезжавшим и проходившим мимо. Говорят выбегала из леса, садилась сзади на телегу или шла рядом и тихо так смеялась. Проедет-пройдет немного и опять в лес в овраг свой проклятый убежит. Стали с тех пор место это не любить, ездили только днем, а овраг назвали Висячим. Вызывали потом попа, кропили дорогу святой водой, да куда там, никуда привидение Прасковьи не делось, а появлялось на дороге почти каждую ночь

Похоронили бедную девушку на развилке дороги: одно ответвление которой вело к церкви и к местному кладбищу, а другое в село, укрытое ныне водами местного уводского водохранилища. Бабка девушки от горя такого занемогла и есть и пить отказалась и вскоре тоже представилась, а перед смертью еще и прокляла барыню. Говорят та приходила к старухе просить прощения, и принесла всяких припасов, но обезумевшая бабка ничего не взяла, сложила все на порог, отвергла, так сказать хлеб насущный, закрылась и никого больше не пускала к себе.

 

 

 

 

 

РАССКАЗ ВТОРОЙ - «КОГДА В БАГРЯНЕЦ АЛЫЙ ОКРАШЕН БУДЕТ СКЛЕП»

Ах как хочется ранним летним утром подольше поспать, понежиться в постели, не обращая внимания на всю эту утреннюю суету за окном... Но простая мысль о том, что что-то интересное, неповторимое пройдет мимо, и ты никогда уже не увидишь как в этом году расцветают ландыши, лопаются почки на березах, колосится рожь, желтеют и затем падают золотым дождем не землю последние осенние листья, не дает покоя. И вот уже упакован рюкзак, выбрана корзина и маленький автобусик то резво бежит по мокрому от дождя асфальту пригородных деревенек, то осторожно плывет сквозь плотный, слоистый туман, лежащий в низинах и оврагах, а утреннее осеннее, скупое солнце, подсвечивая золотом макушки склонившихся над дорогой деревьев, обещает интересные находки, встречи, да мало-ли какие необыкновенные приключения могут случиться в этом таинственном мире, именуемым лес. 
Мой, ныне покойный, отец - Белов Валерий Иванович был одержим двумя «пагубными» страстями - рыбалка и сбор ягод и грибов. Но из всех его тщетных попыток приучить меня и к тому и к другому, долгое время не выходило ровно ничего путного: то я путывал все лески, находящиеся в то время в воде, то сладко спал у костра, сморенный долгим переездом, то терял самую лучшую корзину, да еще с грибами, то вместо ловли рыбы отправлялся в ближайший перелесок и искал грибы, ведь это интереснее было на данный момент, тем более, что рыба-то не клевала.... И только позднее, со временем, я по настоящему сумел понять неповторимую романтику лесных походов и ранних утренних зорек с удочкой у реки, незабываемый вкус куска черного хлеба в прикуску с круто сваренным яйцом и соленым огурцом. 
Но, что бы я ни говорил, по настоящему полюбить смог только грибалку, и хотя в арсенале у меня до сих пор хранятся и удочки, и донки, и даже сети, я твердо знаю, между двумя этими страстями, будет выбрана только одна- единственная и неповторимая — г р и б а л к а.
Так вот, в один из последних, теплых сентябрьских вечеров мы решили убить сразу двух зайцев: сходить за грибами, с утра пораньше, и наловить окуньков на малька, на жареху - там, уху - что ли, или просто - посушить к пиву. Грибы в эту пору были, и были это — осенние опята, разносортные шляпки их во множестве продавали на базарных развалах суетливые бабки и всякого калибра местные алкаши (впрочем были и солидные люди). Так почему же не воспользоваться случаем. Решено было сначала посетить лесное урочище именуемое «Усадьба», а затем Валерий Иванович, согласно плана, шел ловить пресловутых окуньков, а я гордо возвращался с двумя корзинами грибов и вручал их, под аплодисменты, ахи и охи (если бы все было так на самом деле...), нашим хозяйкам.
Балахонки, Григорово, Поповское, Тарасово, Рожново, Микшино, Баглаево, Княжево — все это наши деревни, памятные места моих предков. да и я вряд ли забуду эти тревожащие душу названия. Сколько светлых и добрых, а порой и необъяснимых, волшебных событий связано с этими названьями. Например, решили местные коммунисты переименовать деревню Поповское то ли в Рассвет, то ли в Восход. И ПРЕИМЕНОВАЛИ, но столбы с табличками на дорогах, странным образом исчезали, падали, а названия быстро выцветали, краска облетала, и стояли безликие указатели, а деревни так и продолжали называть, как в старину Григорово, Поповское.... Или в 39 году вырубили весь лес где была усадьба местных помещиков, даже вековые липы, что стояли вдоль аллеи, ведущей к развалинам уничтожили. Но выросли новые деревья, липы, березы и встала новая липовая аллея. И дорога-каменка , идущая теперь в глухом лесу меж старых лип осталась, и развалины, и старая часовня, и небольшие холмики древних могил меж берез, все как в старь...
Путь нашего автобуса лежал к деревне Баглаево, там нужно было выйти на остановке, перейти дорогу, колхозное поле и углубиться в лес, по едва заметной тропинке. Идти-то всего около часа. И вот мы на месте...
Место, где мы решили собирать грибы было когда-то старой помещичьей усадьбой . Осталась аллея, старый, почти заросший ряской, пруд, с топкими берегами. И хотя в древности усадьба стояла в чистом поле, теперь это был лес — старый березовый лес, выросший уже во второй раз, облетающий желтыми листьями, наполненный таинственными голосами, но, сравнительно, чистый и не заваленный буреломом.
А опенков было видимо - невидимо: почти у каждой березы, на каждом пне, красовались... уже успевшие перерасти шляпки опенка осеннего. Корзины наполнились быстро и обратно к реке уже возвращались по старой каменной дороге. Дорога эта проходила через погост, развалины часовни и, почти у самой дороги старинный склеп. Точнее сказать остатки склепа и часовни. На сохранившихся воротах часовни, какой то «дикий» краевед вывел белой краской: « Памятник старины» и три восклицательных знака. Крыша и покрытые мхом стены часовни сохранились полностью, но окон и двери уже не было. Внутри остались полуразвалившиеся, каменной кладки возвышения, служившие постаментом для гробов, и всякий хлам. Всё это «богатство», с привеликим интересом, стало мной, тут — же изучаться. Я пытался найти хоть какие-то стоящие артефакты того древнего времени. Впрочем тщетно: пара голубых бусин, вот и все, что я нашел... Утолив изыскательский голод догнал отца, делать было нечего и я стал расспрашивать об истории этого места.
Странным образом история усадьбы переплеталась с историей бедной, повесившейся девушки. Оказывается бравый генерал возвратился с войны и то ли по навету, то ли еще как, заподозрил жену в измене. Как там все было на самом деле — неизвестно, только уснула барыня летаргическим сном, говорят, что опоили, а герой войны, так и схоронил ее заживо. Прислугу разогнал, и к склепу никого не пускал, бродил в окрестностях с ружьем. Но деревенские детишки услышали, все таки, стоны идущие из склепа, жаль рассказать сразу побоялись родителям. Пока в Иваново сообщили, пока полиция приехала, времени прошло много. Потом приезжала комиссия из Владимира, склеп вскрыли, а у двери бедная барыня лежала, уже мертвая. Говорят, руки в кровь истерла о камни склепа, так что все вокруг кровью было забрызгано.

Рассказ третий: "КОГДА НАД ГРОБОМ СТАРЫМ ПОДЫМЕТ СТАРЕЦ ПЕРСТ"

«КОГДА МОГИЛЬНЫЙ КАМЕНЬ ОТПУСТИТ БЕЗДНА ВОД»

Прадед мой Александр Михайлович был личностью незаурядной. Служил он в царские времена у фабриканта Зубкова в должности управляющего хозяйством: пек хлеб для ткачей, заведовал оранжереей, фруктовым садом, огородом и всей домашней челядью. Кроме этого был еще он другом известного смутьяна и революционера Уткина Ивана Никитича (партийная кличка — Станко), погибшего во владимирских, царских застенках по окончании революции 1905 года (в 1910г.). И был мой прадед, к тому же, ещё и заядлым шахматистом, и даже играл в шахматы с Великим князем Михаилом Александровичем Романовым, проживавшим какое то время в имении Зубковых, что располагалось по Фабричному проезду нашего города Иваново.

В 1917 году Зубков, предвидя грядущие гонения и репрессии купил Александру Михайловичу дом в деревне, на берегу р. Уводь, а советское правительство, за заслуги перед революцией (в 1905 году прадед на пекарных фабриканта пек хлеб для бастующих и снабжал им рабочих) определило ему должность — церковного старосты в местной церквушке. Прадед не дожил до Великой Отечественной войны, и в 1936 году был похоронен на местном кладбище.

И вот теперь , каждый год, в храмовый праздник, мой дед — Николай Александрович Морозов совершал поход на то кладбище, где покоились останки его отца и моего прадеда. Путешествие это было довольно увлекательно: я любил долгие переходы, рассказы деда о былой жизни, его случайные встречи со старыми знакомыми, бесконечные разговоры о старинной жизни. Была в этих встречах какая — то патриархальная церемониальность, непохожая на на ту жизнь, что окружала нас теперь. Отправляясь в путешествие Николай Александрович доставал старый, видавший виды, картуз, и водрузив его на голову укладывал в дорожную сумку нехитрую закуску: хлеб, четверочку водки, свежие огурчики, нарезанную колбаску.

Ах, как было приятно нежиться в постели, ожидая, когда дед приоткроет дверь и окончательно разбудит меня, умыться под рукомойником теплой, настоявшейся водой, поесть домашнего творога со сметаной, одеть на босу ногу дырявые сандальки, и догонять своего деда, ушедшего уже Бог весть знает куда, остановиться на мгновение на старом деревянном мосту через реку, загрести ногами побольше пыли и сбросить в тонкие щели меж досок. И видеть, как сразу пыль превращалась в светящиеся на солнце тонкие полоски, камушки покрупнее тонко булькали, а вездесущие уклейки сновали под этими светящимися столбами и искали что-то съедобное и убедившись в бесполезности поисков, ярко блеснув боками, разбегались в разные стороны.

В тот год воды в реке было мало, не знаю по какой причине, но метра полтора — два водохранилища было спущено, и теперь на реке под мостом можно было видеть, не только извивающиеся тонкие изумрудные водоросли, но и заиленное дно, камни покрытые мхом, важно проплывающих щук, крадущихся раков.... и всякий сор, случайно или умышленно сброшенный с моста в Уводь.

Я быстро догнал дела, дорожная пыль полностью забила сандальки и приятно холодила босые ноги. Путь был неблизкий, примерно восемь километров.

Протяжно заныли компрессоры на фермах, сначала в одной деревне, потом в другой, третьей, слоистый туман лежал в низинах, рыбаки, высоко подняв удочки, шли к своим рыбным местам, грибники вениками сбивали росу на траве, пытаясь пробраться к лесу не замочив штанов, какие-то луговые птицы протяжно кричали, и чувство благодарности, нежности и любви, ко всему что окружало меня, все росло и росло в душе. По пути зашли на родник, вволю напились и набрали в бутылку ледяной, вкусной воды. Это был даже не родник, а целый ручей. Пробившись между корнями черной ольхи, вода, целым потоком изливалась наружу, шевелила мелкие пестрые камешки, лежащие на дне, перебирала струящийся песок и устремлялась вниз к реке, петляя меж деревьев увитых диким хмелем.

Вдоль дороги рос мелкий березняк, я спустился с обочины и отважно ринулся в зеленую чащу в надежде найти грибы, и тут же пыль в сандалях превратилась в липкую грязь, роса пропитала штаны — стало холодно и неуютно, и поход за грибами пришлось отложить, вернуться к ручью, промыть сандали и в который раз догонять деда.

Солнце поднималось все выше, по пути стали встречаться незнакомые и знакомые люди. Дед степенно останавливался, здоровался, поднимая за козырек картуз, и заводил долгие беседы о нелегкой деревенской жизни, нехорошем правительстве, детях, знакомых и т. д. Я, в начале с интересом слушал эти россказни, потом спускался к опушке, в поисках сладкой земляники, потихоньку отпивал воду из бутылки или жевал бутерброд, заботливо сунутый моим дедом в руку. Тёти и дяди не видели моего деда много лет, поэтому подолгу останавливались, но меня это как-то не напрягало, ведь вокруг столько интересного.

Ну вот и церковь, где служил мой прадед старостой и погост. Отступившая вода обнажила фундаменты домов, стоявших когда-то вдоль берега (в связи со строительством Уводского водохранилища село ушло под воду, крестьяне разобрали дома и переехали в другое место). Зеленая сухая тина и хрусткие водоросли лежали повсюду. Дед ушел на кладбище, а я загребая ногами все это добро, бродил меж остовов каменных фундаментов, возможно представляя, как жили люди в ту далекую, непонятную эпоху. Вдруг дед меня зачем-то позвал и я бросился к нему со всех сил, но неожиданно запнулся и и упал на землю. Причиной моего падения был прямоугольный камень, покрытый тиной и водорослями, лежавший, очевидно на развилке двух дорог, одна из которых вела в церковь, а другая спускалась в село. Дед подошел ко мне, обтер грязь и слезы, убрал прилипшие к камню водоросли, присмотрелся, прочитал надпись и со вздохом перекрестился. А на а камне том было написано.

 

Когда рукой старухи отвергнут будет хлеб

Когда в багрянец алый окрашен будет склеп

Когда над гробом старым подымет старец перст

Когда небесным громом расколот будет крест.

Когда землей рожденный прогорклым будет плод

Когда могильный камень отпустит бездна вод.

Тогда с небес на землю опустится рука

Твой грех простит Всевышний, Прасковья, на века...

(текст переработан мной, но смысл остался)

 

Откуда мне было знать, что на том перекрестке и была предана земле бедная девушка, решившая лишить себя жизни из-за несчастной любви. Потом, по дороге обратно в Рожново дед мой рассказывал. что уже перед самой войной, когда было построено Уводьское водохранилище, дом свой, попавший в зону затопления, решил он перевезти в Иваново. А в последний раз что-то запозднился и ехал уже в сумерках (перевозил остатки бревен), и вот в то самое время навстречу ему и вышло привидение бедной девушки из Висячего оврага. Прасковья догнала воз, уселась на свисающие бревна сзади, да так и ехала до самого Рожнова. Всю дорогу она тихонько смеялась и улыбалась. А потом сказала: «Еще встретимся», и пропала.

Дед ушел бродить по березовым перелескам, растущим вдоль дороги, а я тихо брел , подавленный всем услышанным мной от деда., тем более, что историю о бедной девушке я уже слышал на посиделках в деревне.

[Аристарх 1 621]

Сижу, листаю гороскоп, читаю пояснения-
Какие прелести сулит нам следующий знак?
Но всё сильней морщинят лоб тяжелые сомнения:
Похоже в этот раз козлит китайский зодиак?

Налил я водочки стакан, взял булочку со шпротами
Какой-то гороскопный зверь глядит с календаря:
"Ну что стоишь-то, как баран, под новыми воротами?
Такой уж год... Чего теперь расстраиваться зря?"

Люблю китайский зоопарк - рогатые, безрогие...
Харизма каждому дана, и каждый - молодца!
Но как сказал магистр Ламарк в "Основах биологии":
"Всегда найдется хоть одна паршивая овца".

Любому, что ни говори хоть трезвым, хоть в подпитии
Найдешь удачный комплимент, приятное словцо,
А к ней попробуй подбери приличные эпитеты
Кому-нибудь, скажите мне, охота быть овцой?

Змея - мудра, а Бык - силён, ну а Собака - честная
Дракон вообще напалмом жжёт, а Кролик тот плейбой,
И лишь овца из ряда вон - скотина бессловесная
Куда ведут, туда идет, пусть даже на убой  

"Степан пойдет на шашлыки"- шашлык Степану нравится.
Купил закусок и вина и взял с собой мангал
"Овца пойдет на шашлыки" - Вы чувствуете разницу?
Дорога вроде бы одна, зато какой финал!

...Зима опять как не зима, как та овца заблудшая
И как обычно в мой салат попало конфетти
Ну неужель не стоит нам надеяться на лучшее?
Хоть жизнь совсем не мармелад, должно же повезти?


...Пусть овцы множатся в хлеву, а волки будут сытыми
Ведь как говаривал мудрец - великий Х.й-За-Бей:
Клади на всё, да жуй траву и шевели копытами
Совет один для всех овец: Живи и не робей!

 

Ну, типа, с наступающим!

[Zeff 10 662]

Жёстковато, конечно, но, "из ряда вон" - Правильно!

И Вас - с Наступающим!! ))

[Захаринский Алексей 370]

@fungeman,

Какие красивые места там у Вас в Рожново! И столько преданий сложено! Когда читал, как сам всё исходил. Талантливо написано. Пишите ещё. Вот только дед Ваш, когда призрак у него на телеге ехал, неужто не испугался? Наверное, сам ни жив ни мёртв сидел?

[Deta 36 233]

@fungeman, понравилось чрезвычайно! Как здорово Вы пишите, у Вас не просто талант, а талантище!  Редко, что читала с таким удовольствием.