Литературная страничка

[fungeman 789]

@deta,

 

Дед любил при каждом удобном случае (застолье)  рассказывать эту историю , да и не он один в деревне знал про привидение, были еще свидетели.

[Deta 36 233]

@fungeman,меня не столько само приведение заинтересовало, хотя история, конечно, захватывающая. Когда Вы описываете ваше детство, окружающий быт, природу, просто прогулку с дедом, мне кажется, что я и сама там, рядом с вами, все это вижу своими глазами, слышу и ощущаю. Полное погружение.

[fungeman 789]

@deta, 

Спасибо, Продолжение напишу позже.

[Захаринский Алексей 370]

Печенька для Лешего.

 

Рассказывал уж я тебе, как Леший-то наш ночью меня стужал, хотел чтобы я молитовке выучился. А потом в травах меня научил разбираться, да разные диковинные былинки и грибочки в своём лесу показывать стал, которые даже учёные люди найти у нас не могли. Так бы мне и жить-радоваться – по лесам бродить, да новые травки узнавать, а у известных красоту неоткрытую открывать и людям ту красоту показывать, да о премудрости Творца нашего рассказывать. Но не бывает всё ровно да гладко.

 Пришла в наши края беда – решили нашу землю к Москве присоединить, среди лесов дремучих дороги провести, поля привольные домами застроить, реки-ручьи, что вёснами живою водой текут в трубы заключить. Добро бы, коль людям жить негде было, да с каких это пор Русь-матушка, Русь обширная да вольная узкою да тесною сделалась, что надо непременно леса подмосковные под жильё вырубать? Для приезжих да инородцев дома эти строятся. Для тех, кто деньги большие чует, со всей земли туда стягивается.

Не мог я выдержать, что землю мою родную на такое разорение и поругание готовят, и решил к Лешему пойти, защиты у него попросить. За годы немалые, что здесь живу, так я леса окрестные излазил, закоулок каждый да болотину, что не только где травки, что никто не знает, растут, ведаю, а и где Леший живёт давно уж нашёл. Всем только не скажу, не обессудьте. Ежели не понравится ему человек, то будь ты хоть с компасом, будь хоть с навигатором – из трёх сосен не выйдешь, кружить будешь, а то и рассудка на время можешь лишиться. Ну, да это отдельный сказ.

А сказать надо, что к Лешему с пустыми руками-то не ходят. Хоть дух он бесплотный, и не ест ничего, но ты ему иль блинков напеки, иль каши свари, а коль не умеешь ни печь ни варить, так хоть пряничка для него припаси или печенья. Тем ты Лешему показываешь, что и о нём заботу имеешь, а не только о корзинах полных, ежели ты, скажем, за грибами к нему в лес идёшь. Леший страсть как хапуг да жадин не любит.

Вот и я взял пачку печенья, да и отправился в лес.

Недалёк к Лешему путь, да не прост. Не каждый его одолеет. Вот и меня испытать решили. Как вылетели из чащи собаки бродячие – стая целая, да на меня бросаются-тявкают. А я и не боюсь. Говорю им:

– Твари вы трусливые, от страха в кучи сбиваетесь, слабых да старых на испуг берёте. А вы меня попробуйте-ка взять!

Замолкли собаки, отступили.

- То-то же, кишка у вас тонка. А ну, пропустите, а то худо вам будет. Вот я как дубину возьму, да бока вам наломаю!

Испугались тут собаки и  разбежались, только их и видели.

Тут вскорости и до места нужного дошёл, где Леший наш обитает. Ночью он по лесу ходит, угодья свои проверяет, а днём – будто дерево. Не простое дерево, если присмотреться, то глаза у этого дерева увидеть можно, а там и всё лицо покажется.

Вот встал я перед ним и говорю:

-- Батюшка Леший, беда в наши леса идёт, хотят их люди алчные вырубить, а на месте их город выстроить. Вот и это место не пощадят, прямо здесь дорогу проведут. Не будет ни птиц ни зверей, да и нам с тобой другое пристанище придётся себе искать. Что за Леший без леса? Да и я без леса не могу.

Помрачнело лицо на дереве. Положил я печенюшки у корней, да и пошёл восвояси. Тут и снежок запорошил – первый в этом году. То Леший знак подал – услышал, мол.

Вот с той самой поры рубль-то и обвалился, денег не стало, и стройка встала. А вы думали почему?

 

[ТИВ 5 123]

Сказки о грибах. Зимние опята или, когда тебя любят и ждут!

 

Долгого ли – коротко ли, прошло лето, а за ним и осень, налетели злые холодные ветры пошли дожди со снегом, земля подмерзать стала, началась зима. Вот в ту пору приехал домой к Андрейке дед в гости. Давно они не видались. Андрейка деду обрадовался, стали вспоминать про своё житьё на даче, про походы в лес за грибами, да мало ли чего ещё вспомнится старым друзьям. Сидели они дома сидели, но пришло время Андрейки гулять идти. Дед и говорит

- Пойдём со мной в лес, за грибами.

- За какими такими грибами? Деда. Разве сей час есть грибы.

- А вот пойдём, может и найдём!

- А куда пойдём?

- Да, тут не далеко есть лесопарк, там, за прудом.

Тут Андрей засобирался. Любопытно стало, что там в лесу может расти, холодно уже, листва давно облетела, трава пожелтела, но раз дед сказал, значит знает, что есть. Мама стала увещевать

- Холодно, зачем вы в парк, погуляли бы во дворе, какие сей час грибы, устанете и промокнете, ничего не найдёте.

- Заядлым грибникам лес, что дом родной, всё время в него тянет! Правда, Андрей?

- Правда, деда, пошли скорей.

- Вы, хоть, не долго.

Всё не унималась мать. Но деда с внуком было уже не остановить.

Вышли, дед с Андреем, во двор, а там, ветрено, сыро, холодно, хороший хозяин собаку из дому не выгонит, но всё равно, пошли они в лес. Шли они долго ли – коротко ли, пока не пришли в лес. А в лесу всё не обычно, листвы нет, ветки чёрные на светлом небе. Ходили они по лесу долго, а грибов всё нет. Андрейка устал, стал отставать от деда, да и дед приуныл. Только прошли они ещё немного и дед, что-то увидел впереди, затем не разбирая дороги быстро пошёл к ближайшему от тропы дереву. Там были опята, маленькие, замершие, совсем невзрачные.

- Смотри, Андрейка, зимние опята!

- Где, где… встрепенулся Андрейка.

Дед обрадовался грибам, как старым знакомым.

- Да вот они, совсем замёрзли, маленькие мои.

- Деда, а почему они зимой выросли?

Ох, Андрюша, давно дело было. Жили братья опята и была у них мама, но не для всех она была матерью, кое-кто ей пасынками приходился. И любила она всех детей по-разному. Любимые не работают, по дому не помогают, только резвятся и озорничают, на улицу гулять бегают, да, всё летом, когда тепло. От того и прозвали их летние опята. Осенью не любимые, но родные гуляют, и зовут их осенние опята. Не родные то же просились погулять, но злая мачеха их не пускала, всё говорила

- А вы в доме убрались? Воды принесли? Дров накололи? Вот, когда всю работу по дому сделаете, тогда и гулять пойдёте.

День и ночь работают пасынки, но работа всё не кончается. Раз не выдержали они и выбежали во двор ненадолго по гулять, а уж зима была, увидали это люди и прозвали их зимними опятами. Мёрзнут опята, но бегают резвятся, радуются. Заметила это злая мачеха и пошла она к отцу, сказать

- Посмотри, что твои вытворяют, дома не метено, не топлено, а они по двору по морозу бегают.

А отец, в ту пору, работой был шибко занят, не когда ему было разбираться, он и сказал

-Ну, что ж, пусть немного побегают, помёрзнут.

Тогда злая мачеха взяла, да и закрыла дверь в дом, пусть мёрзнут. Скоро замёрзли опята прибежали к дому, а дверь закрыта. Сколько ни стучали, сколько не просили они так и не пустила их мачеха в дом пока не пришёл с работы отец. Простудились зимние опята лежат в кровати встать не могут. Подошёл к ним отец, а они у него и спрашивают

- Папа, а можно нам будет летом погулять?

Отец ничего не сказал, только заплакал, он не мог справится с мачехой, такая уж она злая была. С тех пор, вот, и гуляют зимние опята зимой.

- Деда, почему такая грустная сказка?

- Потому, что в жизни всякое бывает, да ты не расстраивайся, Андрей, у меня для тебя много сказок, есть и весёлые, в следующий раз непременно расскажу.

Пришли они домой замёрзшие, да усталые, а мать уже хлопочет, горячего чаю наливает. Сидит Андрейка пьёт чай и говорит

- Хорошо, когда тебя в дом пускают.

- Да, хорошо, когда тебя любят и ждут, сказал дед.

[Ольга 47 449]

Игорь, очень рада Вас видеть. Сказка грустная, но все-таки хорошо что зимой грибы растут и мы им очень радуемся и всегда ждем!)

[Дончанин 35 358]

Заядлым грибникам лес, что дом родной, всё время в него тянет

Вот это точно...

[ТИВ 5 123]

Долго думал, какой сюжет избрать для очередной «сезонной» сказки о грибах. Остановился на грустном, ведь зима конец грибного сезона, лёгкая и светлая грусть.  Для меня прощание с грибным сезоном всегда трудно…. Всё оттягиваешь окончание сезона, всё ходишь в лес, хотя понимаешь, что ничего толком там не найдёшь, да и зачем искать, когда заготовлено больше чем съешь? Но, вот потеплело, надо пойти проверить, может грибы пошли…. И так до тех пор, пока в корзинку положить совсем нечего и домашним не объяснишь, зачем в очередной раз собрался в лес.

[Ольга 47 449]

Очень понравились стихи...

 

 
Спасибо всем, кто нам мешает,
Кто нам намерено вредит,
Кто наши планы разрушает
И нас обидеть норовит!

О, если б только эти люди
Могли понять какую роль
Они играют в наших судьбах,
Нам причиняя эту боль!

Душа, не знавшая потери,
Душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить?
Прощенья радость с чем сравнит?

Ну, как мудреть и развиваться
Без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий
Возникнут тысячи идей,

Наполненных добром и светом!
И повторю я им сто раз:
«СПАСИБО ВАМ за всё за ЭТО,
Ну, что б мы делали без ВАС???» Наталья Дроздова 2006.

[Rannar 13 166]

На эту тему есть ещё такое:

 

... если в процессе движенья
Пройдешь ты, товарищ, по мне,
То это свое положенье
Приму я достойно вполне.

 

И, чувствуя вдавленной грудью
Тепло твоего каблука,
Я крикну: "Да здравствуют люди,
Да будет их поступь легка!"

 

 

Игорь Иртеньев "Похвала движению".

[fungeman 789]

Рассказ четвертый.

 

 

Когда землей рожденный -прогорклым будет плод.


Ах какое это было замечательное время — летние каникулы и наше деревенское лето. И ведь было совершенно не важно куда мы уедем в конце — концов, из надоевшего этой затянувшейся и безрадостной сменой времен года города: в Заречье, туда, где на берегу лесной речушки, среди сосен стоял большой, наполненный птичьими голосами, просторный дом моего родного дяди Димы, или в Отрадное к бабушке Маше, где в глубине сада в сарае, пропахшем сеном и распаренным хлебом. жили добрые, пушистые кролики, или в далекое Рожново к бабушкиным сестрам, где по утрам играл рожок пастуха, мычали коровы, блеяли овцы и в сельмаге продавали за двадцать одну копейку такой вкусный лимонад, под названием «Дюшес». Где можно было не дождавшись завтрака, приподняв полотенце, отломить краюху теплого ароматного белого хлеба, достать из кринки топленого молока коричневую ароматную пенку, укрыть этой вкуснотой хлеб и убежать в пойму, чтобы увидеть, как над еще спящими кустами тальника и тростником, набежавший с реки ветерок начинает косматить туман и уносить его белые хлопья в бесконечно голубой простор утреннего неба.
И вот уже получен табель с пятерками, четверками и... тройками; а мамой и папой прочитано очередное нравоучение о пользе хороших отметок и вреде троек и упаси Боже — двоек, для детского неокрепшего нравственного здоровья... Но все это уже в прошлом, самое главное сейчас, что тарахтящий старый запорожец уже увозит меня в зеленую даль, подальше от города, в Рожново, где заждались меня бабушкины сестры: тетя Катя — властная, сильная, именно такая, какой и должна быть заведующая фермой; улыбчивая и неторопливая тетя Надя и тихая и добрая тетя Рая. А еще там была многочисленная мелочь, мои разновозрастные двоюродные братья и две молодые тетки- Наташка и Лидка. Мы их так и называли — Наташка и Лидка, ибо их юный возраст, девушкам было лет по 18, озорство, смешливость не давали повода относится хоть как то серьёзно к этим двум юным созданиям. 
Надо сказать, что жизнь в то время было какой-то особенной, доброй, открытой. Уходили в поле и двери не запирали, можно было забежать в любой дом, скинув сандальки, найти заветное ведро с колодезной водой набрать полный ковш и напиться. Вечером, весь свой детский инвентарь: велосипеды, мячи, удочки можно было оставить прямо возле дома, и уйти спокойно спать. Никому в голову не могло придти воспользоваться нашим ротозейством. Дни были наполнены играми, ловлей рыбы, сбором ягод, а вечером мы жались поближе к взрослым. Народ после трудного дня выходил на улицу, усаживался на скамейки и шли неторопливые разговоры про всякие деревенские чудеса, вспоминали смешные случаи, а иногда на лужайку перед домом ставили самовар, и как было здорово вдыхать аромат тлеющих сосновых и еловых шишек, прихлебывать с сахарком чай, с загадочным названием «тридцать шестой», попыхтеть сапогом на самоваре, зажмуриться до слез от едкого хвойного дыма. 
Были еще разные интересные занятия, например танцы, да-да танцы!!! Ну сами-то мы не танцевали, просто дам нашего возраста там не было, а вот подглядывать, а потом рассказывать нашим бабушкам с кем это там Лидка или Наташка вальсировали, мы любили. На обрывистом берегу Уводи в то время, примерно в трёх километрах от деревни, в лесу располагался студенческий лагерь, где отдыхали студенты многочисленных ивановских вузов. Вот там и происходило все это таинство, под названием «Танцы». Лагерь был довольно благоустроенным местом: одноэтажные спальные бараки, столовая, купальня, танцплощадка, спортплощадки. Нам нравилось туда ходить, лагерь жил своей непонятной, непохожей на деревенскую жизнью, да и прикоснуться, вот так, запросто ко всему взрослому, что ожидала нас в ближайшем будущем, было интересно. Так вот, в тот раз нам кое как удалось уговорить теток взять нас на танцы. После того как мы пообещали набрать им крыжовника, в изобилии росшего на гумне, яблок и еще чего-то, и, самое главное, много не болтать, нам разрешено было присутствовать. Ах если бы мы тогда знали, какое необыкновенное приключение ожидало нас в этот раз.
Над деревней сгустились сумерки, заныли компрессоры на фермах, началась вечерняя дойка, рыбаки высоко подняв удочки, спешили к реке, в надежде на вечерний клёв, а мы счастливые и довольные бежали следом за Лидкой и Наташкой. Путь наш лежал через выгон рядом с фермой, низину, заросшую черной ольхой и диким хмелем, где меж камней широко разлившись и искрясь протекал лесной студеный ручей. Весело было перепрыгивать с камня на камень и, неожиданно, под смех братишек и сестренок, сорвавшись со скользкого булыжника плюхаться на четвереньки, подымая кучу брызг, и не удержавшись, вместо слез и самому весело рассмеяться. Дальше тропа подымалась вверх к обрыву, покрытому снизу до верху норками ласточек-береговушек. Под обрывом этим бил меж корней ключ, как считало местное население с самой вкусной водой. Брали эту воду бочками, специально для засолки огурцов и помидор. Впрочем в этот год с огурцами вышла оказия. Нельзя сказать, чтобы их было мало, их было много, но были они в этот год горькими-горькими и годились только в засолку. Дальше, еще выше над ручьем деревья ольхи расступались широкими полянами и были эти деревья высоки и как -то по особому сумрачны, было жутковато заглядывать в темноту меж серых стволов, где на каких-то лесных былинках дремали жуки-светляки. И вот тут случилась первая необычайная, если можно так сказать, неожиданность. Меж стволов ольхи в траве, на полянах, повсюду, куда допускал нас сгустившийся вечерний сумрак росли грибы. И уж больно смахивали они на белые: толстые коренастые ножки, мясистые шляпки, гиганты и молоденькие крепыши. Мы перебегали от одной россыпи грибов к другой, набирали полные руки и не знали куда это все деть, не идти же на танцы с грибами. Решение было найдено: все, что собрали сложили в кучу у тропы и решили забрать на обратной дороге, выпросив у студентов какую либо тару. 
Вторая неожиданность, не самая приятная, ожидала нас в лагере — сгорел усилитель, и уже была отправлена делегация на мотоцикле за сгоревшими транзисторами в город, но поправить это горе можно было только на следующий день ибо до города было двадцать километров, а ночью транзисторы не продавали. Вот и сидели мы такие грустные на скамейках, стоящих вдоль волейбольного поля, и не знали уже как убить время... И тут кто-то предложил, а давайте погадаем. И гаданье это предполагало быть не какой-то детской забавой, а настоящим спиритическим сеансом, с листом ватмана и начерченными на нем буквами, знаками и цифрами, блюдечком со стрелкой, свечами. Вся ватага наша двинулась в какую-то спальню, где быстренько в цент комнаты поставили старый деревянный (без единого гвоздя, клееный) стол, установили стулья, придвинули поближе кровать, разложили лист ватмана, установили блюдечко, зажгли свечи, заперли дверь, выключили свет и сеанс начался.
По началу было жутковато, вызвали дух, ну кого — же еще, конечно А.С. Пушкина, установили блюдечко в центр окружности, где было написано «Дух»., прикоснулись к внутренней части ободка кончиками пальцев и задали вопрос: «Слышишь-ли ты нас, дух А.С. Пушкина или нет», и все замерли. Стрелка, нарисованная в центре блюдечка, дрогнула, повернулась и блюдечко медленно, но уверенно поползло в сторону надписи на ватмане «Да». Мы в начале спрашивали простые вопросы, где нужно было отвечать да или нет, потом спросили, пишет или нет он новые стихи на том свете. Блюдечко уткнулось стрелкой в надпись «Да». Но почитать новые стихи дух напрочь отказывался. Потом пошло самое интересное, мы стали задавать вопросы, где простым да или нет не отделаешься, и надо было складывать уже буквы в слова. К этому таинству допустили даже нас — мелюзгу, и как же я удивился, когда под моими пальцами блюдечко задвигалось, как живое. Оно было готово вырваться из под моих пальцев, я еле успевал двигать руки вслед за ним. Помню последний вопрос звучал так: «Где можно увидеть тебя -Дух»... Стрелка уверенно сложила слова: «На кладбище, в двенадцать часов ночи» Не знаю, как объяснить, но именно в это время на часах было ровно двенадцать часов, и тут за окном полыхнуло пламя и одновременно раздался оглушительный удар грома , порыв ветра распахнул окно, девчонки заверещали. Включили свет, закрыли окно, и обратно в деревню нас отправили на директорском УАЗе. Мы тряслись по раскисшей дороге и молчали. Уже на подъезде к деревне Сашка произнес: «Да»... К чему это да относилось уточнять не хотелось.
Ужинать мы не стали. Уложили нас на полу, постелив на пол матрас набитый сеном и мы заснули тесно прижавшись друг к другу. Ночью снились кошмары....
А грибов на следующее утро на том месте мы не нашли, впрочем из леса многие грибники в этот и на следующий день приносили похожие. Их было настолько много, что росли они повсюду, даже в деревне повылезали после дождя. Но есть их было невозможно ибо были это желчные грибы. Народ собирал, жарил, варил супы, плевался, разводил руками. Не росли эти грибы до той поры в наших лесах, не росли.....

[Deta 36 233]

Андрей, спасибо, наконец дождалась продолжения! А Вы публиковаться не пробовали?

[fungeman 789]

Да нет, надо дописать и подредактировать еще. Спасибо.

[Промокашка 5 231]

У меня тоже этот вопрос возник.

[Промокашка 5 231]

@fungeman, редко кто может рассказать о природе, о деревне, о людях которые там жили так интересно и не скучно!!! Здорово! Ещё хочу !

[Таня 6 039]

Ой, сколько интересного я пропустила!!! Спасибо за интересные рассказы! Жаль, что их читает небольшое число людей. Вам бы надо печататься. Очень увлекательно всё написано. И так всё реально!

[Zeff 10 662]

Рассказ четвертый.

Необыкновенный стиль написания - ясный, мягкий, тёплый, уютный. Не читаешь, а упоительно слушаешь удивительно увлекательный рассказ, окунаясь сразу в ту самую реальность, о коей идёт повествование.

Андрей, обязательно надо в печать!!

[fungeman 789]

Всем большое спасибо.

[Zeff 10 662]

Всем большое спасибо.

Спасибо Вам!! В Детство - с головой.. ))

 

------------------------------

Эх, сделать бы печатный сборник стихов и повествований всех наших Форумчан - Вас, Вячеслава с его рассказами о Донской земле http://forum.toadstool.ru/index.php?showtopic=3247&p=220598, Аристарха  и всех-всех..)) ....

[Zeff 10 662]

О, Север! Дик ты и Прекрасен!

Суров и строг, но сердцу милы

Сиянья неба переливы.

Мерцанье звёздной бездны омут

Алмазами осыпан словно.

 

Зима студит тоскою вьюжной,

Как рёв медведицы натужный,

Пургою заметая след.

 

Но вот приходит ясный май -

Поры цветенья ожиданье,

Грозы весеннее дыханье,

И перелётных клики стай.

 

Край необъятный, Дух твой вольный

Раскинул дивное раздолье

Полей, лугов, бережья кручи,

Плетень расставив ив плакучих.

 

И ровным клином журавли,

И ночи белые твои.

Не расставаясь с солнцем, летом

Закат встречается с рассветом.

 

Сквозь сон на утренней заре

По лёгкой рЯбистой волне

Рассеявши тумана дымку

Лучей играют серебринки.

Волненье чаек над водой,

Стена дождя. Полудный зной.

И ветерка чуть дуновенье.

Покой и тишина вечерья..

И луг заречный, и кулик,

Встревоженно раздавший крик,

И жаворонка песнь полёта

Щемяще навевает что-то.

И шум шмелей, и запах трав,

И суета береговушек –

Всё бередИт и тОмит душу.

 

----------------------

И вновь закат рассвет встречает,

И вновь тумана дымка тает.