Грибное творчество рода Прутковых и друзей

[Александр Семиреченский 283]

Дорогие форумчане, друзья!

Открываю новую тему, в которой буду публиковать свои произведения и опыты представителей рода Прутковых (потомков приснопамятного начальника Пробирной палатки Козьмы Пруткова).

Мне привелось стать обладателем семейного архива рода Прутковых, а именно той ветви, которая произрастает от Уара Козьмича - младшего сына действительного статского советника Козьмы Петровича Пруткова (годы жизни: 1803-1863).

У.К. Прутков (1854-1940) имел сына Тимофея (1894-1968), сын которого Владлен (1957-2020) и оставил перед своей кончиной мне архив с завещанием опубликовать его постепенно, что придется ко времени, вкусу соотечественников и по своему разумению. Поскольку я и сам люблю тихую охоту, и потомки Козьмы Петровича (в этой семье они себя называли "Уваровичи") уважали сбор грибов, то и публикую материалы, к этому предмету относящиеся.

Если покажется удобным, то в этой же теме опубликую и работы друзей семьи Прутковых, посвященные грибному делу, например, "Афоризмы о грибах" принца Филиппа Маунтбеттена (покойного супруга Её Королевского Величества Елизаветы II) или "Афоризмы о грибах, грибовищах и тихой охоте" К.Э. Циолковского.

Начну же, пожалуй, с грибной поэзии.

Приятного вам чтения в эту бедную грибами сушь!

 

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

 

Бледная поганка

Что стоишь, качаясь,
Бледная поганка,
К коробу цепляясь,
Словно хулиганка(1)?

А через тропинку,
Там, где сохнут росы (2),
Вырос одиноко
Шампиньон белёсый.

Как бы к шампиньону,
Мне бы перебраться,
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.

Плоской своей шляпкой
Я б к нему прижалась
И его пластинок
Юбочкой касалась (3).

Нас не разлучило
Горе б никакое,
С ним пошла бы всюду –
В суп или жаркое (4).

Я б за шампиньона
Грибнику навеки,
Соком растекаясь,
Затворила веки (5).

Но нельзя поганке
К другу перебраться,
Знать, без шампиньона,
Век одной качаться.

1865

История стихотворения.
В июле 1865 года в имении Прутковых под Петербургом недолго гостил Иван Захарович Суриков, начинающий в то время поэт, который, отойдя от торговых дел своего батюшки, хотел попытать счастья в северной столице на поприще литературном. Встретившись случайным образом с Антоном и Агапием Кузьмичами Прутковыми, был приглашён для чтения стихов и отдохновения в имение Прутки. Имение это получило название от места заготовки крестьянами лозы для плетения корзин, лукошек, бредней и т.д. Позже запасы ивовой лозы столь истощились, что имение по виду окрестностей было переименовано в Пустыньку.
В один из дней И.З. Суриков вышел с гостеприимными хозяевами по грибы в хороший еловый лес, что за Саблинскими пещерами. На грибную охоту увязался и отроческих ещё лет Уар Козьмич. Собрав по корзине и расположившись биваком на опушке, грибники закусили и попросили И.З. Сурикова почитать что-нибудь о природе. Среди читанных стихов прозвучала и «Рябина», ставшая впоследствии знаменитой песней, принятой всем народом. Уар столь глубоко впечатлился этой незатейливой чистой поэзией, что в тот же день написал свой опыт и читал вечером после ужина, будучи удостоен рукоплесканий родственников и похвал И.З. Сурикова. С той поры поэтическое чувство в Уаре Кузьмиче стало расти, а первое его стихотворение стало одной из семейных песен Прутковых и пелось на мелодию «Тонкой рябины». В детском этом стихотворении вполне чувствуется дух подражательства, однако заметны и живые наблюдения, выдающие в ребёнке внимательный, глубокий ум.
Комментарии:
1 – здесь, очевидно, возмущение тем, что столь хорошо отличный гриб порой собирается наряду со съедобными;
2 – действительно, шампиньоны любят более светлые и сухие места, нежели бледные поганки;
3 – бледную поганку по её схожести с шампиньоном, часто называют ложным шампиньоном;
4 - намёк на те блюда, в которые чаще всего попадает поганка вместе с шампиньоном;
5 – тонкое замечание ребёнка о том, что поганка действует на съевшего её человека не сразу, но по некоторому времени.

 

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

Не плачьте над грибами

Не плачьте над трупами сгнивших грибов,
Осевших в осклизлый позор,
Не нужно им ваших плетёных гробов,
Оставьте спокойствие спор!

Шагайте без страха по мёртвым грибам,
Несите корзины вперёд!
Ищите упорно грибные места,
Вам точно тогда повезёт.

Свободу им дайте и в робких грибах,
Убейте лесного раба!
Нет почести лучшей в земных племенах,
Чем хруст аппетитный гриба!

Не плачьте над трупами сгнивших грибов,
Осевших в осклизлый позор,
Не нужно им ваших плетёных гробов,
Оставьте спокойствие спор!

1865

История стихотворения:
В этом стихотворении выявилось тонкое чутьё Уара Пруткова к трагизму в природе. Оно было написано после лицезрения переросших маслят в Саблинской роще. В том же 1865 году на стихи Уара Кузьмича была написана пронзительная музыка Николаем Черепниным. Позже злопыхатели написали вульгарную пародию на эти стихи, имевшую хождение среди слоёв общества с пониженной ответственностью (сравните со словами песни "Не плачьте над трупами павших борцов").
 

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

 

Грибные благородия

Ваше благородие, боровик еловый,
Можно ли в засолку лист ложить хреновый (1)?
Бледную поганку, погоди, не рви…
Не везёт мне в смерти – повезёт в любви.

Ваше благородие, рыжик краснощекий,
Вы растёте семьями, я же одинокий (2).
Мухомор весенний лучше раздави,
Не везёт мне в смерти – повезёт в любви.

Ваше благородие, беленький груздочек,
Что ж ты со скрипицею лезешь в кузовочек (3)?
Лучше нос весёлкой мне оздорови... (4)
Не везёт мне в смерти – повезёт в любви.

Ваши благородия, зимние опята,
Значит, пожую грибов, я еще, ребята (5).
Перестань, свинушка, пакостить в крови... (6)
Не везёт мне в смерти – повезёт в любви.

1870

История стихотворения:
Будучи на отдыхе в Карлсбаде Уар Козьмич написал этот романс для одного из вечеров, на котором должен был рассказывать о занимательных случаях на тихой охоте. Тут же стихи были положены на музыку австро-венгерским подданным чешского происхождения Изаком Шварценбергом и были исполнены дуэтом к вящему удовольствию благородной публики. К сожалению, ноты записаны не были, и мелодия так и затерялась в кутерьме девятнадцатого столетия. Стихотворение поставлено на двойном противопоставлении, с одной стороны, благородных и поганых грибов, с другой – любви и смерти.
Комментарии:
1 – намёк на то, что при засолке с хреновым листом (Armoracia rusticana) вкус боровика (Boletus pinophilus) становится ещё более изысканным;
2 – это действительная особенность рыжиков (Lactarius spp.);
3 – точное наблюдение автора, который не раз испытывал досаду, находя грузди, которые на поверку оказывались растущими рядом горькими скрипицами (Lactarius vellereus);
4 – намёк на отвратительный запах созревшей весёлки обыкновенной, или фаллуса нескромного (Phallus impudicus);
5 – здесь зимний опёнок (Flammulina velutipes), способный расти в зимние оттепели олицетворяет наличие вкуса к жизни у человека, повидавшего много и во многом разочарованного;
6 – прозорливая догадка о действии токсинов свинушки тонкой (Paxillus involutus), которые со временем (не все, правда до этого времени доживают) приводят к склеиванию красных кровяных телец друг с другом, что вызывает гемолитическую реакцию, а в дальнейшем – почечную недостаточность и смерть.
 

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

 

Грибная варшавянка

1 куплет
Вихри враждебные веют над нами,
Грозы над лесом нещадные льют,
Хлюпаем мы тяжело сапогами,
Нас грибовища незримые ждут.
Но мы поднимем гордо и смело
Польского гриба плодовое тело,
Нет, не сломить в нас грибную породу,
Мы собираем отраду народу.

Припев:
На гриб весенний, летний, осенний
Марш напрямик с корзинкой грибник!
На гриб весенний, летний, осенний
Марш напрямик с корзинкой грибник!

2 куплет
Стонут в слезах без грибов горожане
Станем ли, братья, мы дольше молчать?
Темного леса мокрые длани
Смогут ли нас на опушке сдержать?
В чащах глубоких не сгинем бесследно,
С возом грибов мы вернемся победно,
Щедро насыплем душистую груду
Для насыщенья голодного люда.

Припев.

3 куплет
Пусть под сосной, под каштаном и дубом
Моховики нас окружат гурьбой,
Выкрутим их иль ножами нарубим,
Это наш тихий, но праведный бой.
Гриб для народа – священное право,
С грибом работаем, думаем здраво.
Гриб – это кушанье, пряность, аптека,
В грибе спасение для человека.

Припев.

4 куплет
Преодолеем мы все испытанья,
Польский добудем в лесу моховик,
Все искупает наши страданья
Полной корзины торжественный миг!
Сушим и солим, квасим и варим
Иль маринуем, морозим и жарим,
Чтобы, как знамя, плодовое тело,
В доброе время на вилку взлетело.

Припев.

1879

История стихотворения:
В сентябре 1879 года Уар Козьмич, будучи проездом в Берлин, остановился в имении Красинских в Урсинове под Варшавой. Красинские в это время планировали завещать своё поместье казне для открытия большой грибной школы, призванной служить просвещению и, в частности, разведению грибов. В тот год выдался необыкновенный урожай польского гриба, или моховика панского (Imleria badia), и Уар Козьмич не раз выбирался с лукошком в лес, подходящий практически к усадьбе. Обилием польского гриба и навеян боевой настрой этой песни, написанной под впечатлением мелодии «Марша зуавов» из не сохранившейся оперы Станислава Монюшко «Моховые зуавы», которую автор слушал в те же дни в Варшаве. Впрочем, с Владленом Тимофеевичем Прутковым мы любили исполнять эту песню дуэтом под гитару в хорошей компании, особенно после тихой охоты, когда опрокинешь несколько стопочек беленькой под обильную закуску из свежих жареных грибов. И пели обычно на аккорды "Варшавянки" (той, что 1905, а не 1831 года).

 

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

 

Смело на вилку сажайте

Смело на вилку сажайте
Скользкий груздочек в борьбе,
Прыткого не выпускайте
Вы из тарелки своей.

Долгую зиму прождали
Мы, выбиваясь из сил,
Долго соленья жевали,
Час тихой ловли пробил!

Режем и чистим ножами
Ножки грибные в руках,
Запахи леса вдыхаем,
С бодрым азартом в глазах.

Вынесли все мы из леса
Полные вёдра грибов.
«Лес – это рай поднебесный» –
Вот он девиз грибников!

Летом в застолье богатом,
Рюмочку усугубя,
Мы водрузим над салатом
Свежее тело гриба.

1896

История стихотворения:
Посетив могилу И. Канта в октябре 1896 года, У.К. Прутков вышел через Хомлинский мост на Старопрегольскую набережную, где встретил компанию весело гулявших студентов, распевавших какую-то песню. Позже он узнал, что это был так называемый «Студенческий марш» Кёнигсбергского университета, гремевший и в академических стенах, и на поле битвы с начала XIX века (кстати, позже на эту мелодию исполнялась песня "Смело, товарищи, в ногу"). Мелодия песни так полюбилась Уару Козьмичу, что он, круглые сутки напевая её, сочинил эти строки, которые нередко звучали во время гостеприимных трапез в доме Прутковых.
 

[Наблюдатель 8 924]

@Александр Семиреченский , замечательная тема, чудесные стихи/песни и прекрасные комментарии!

Единственная просьба (модераторская), использовать стандартный размер шрифта (если не трудно) - ваш начальный крупноват.

[Александр Семиреченский 283]

Ок, спасибо за совет)

[Александр Семиреченский 283]

Уар Козьмич Прутков (1854-1940)

 

Мы грибники
(на музыку Николая Остроградского)

Мы грибники, и дух наш молод,
Мы ищем свежие грибы.
Пусть за плечами тяжёлый короб,
Сквозь лес густой к грибам греби, греби, греби!

Пусть не манят нас сыроежки,
Пусть валуи спокойно спят,
В свои грибовные ковчежки
Мы впустим трубчатый парад, парад, парад!

Мы грибники Отчизны милой,
Мы гриба лучшего хотим,
И потому мы тратим силы,
За гриб родной земли стоим, стоим, стоим!

Мы разомкнём грибные кольца,
Мы цепи ведьмины собьём,
И, как лесные богомольцы,
Грибов заветных принесём, несём, несём!

Мы грибники, и дух наш молод,
Мы ищем свежие грибы.
Пусть за плечами тяжёлый короб,
Сквозь лес густой к грибам греби, греби, греби!

1905

История стихотворения:
Осень 1905 года у У.К. Пруткова выдалась трудной. По делам наследства ему приходилось бывать в Москве в присутственных местах. В это время ему часто попадались на пути группы, порой значительные, праздной публики, распевавшие и горланящие какие-то песни, и похожие не то на крестный ход, не то на гуляние горожан. Изредка где-то вдалеке раздавались салюты и гремели шутихи. Слов песен ни в первом, ни во втором случае почти невозможно было разобрать. Однако одна из мелодий так запала в сердце Уару Козьмичу, что в один из вечеров он написал стихотворение, в которой выразил и грибной дух, и дух народных шествий.

[Александр Семиреченский 283]

Оставим на время поэзию и перенесемся в страну афоризмов.

Афористика вообще популярный жанр у философов, но вот с грибными афоризмами - безгрибье!

И как славно, что в архиве Прутковых они нашлись! Это оказалось малоизвестное произведение калужского космиста К.Э. Циолковского.

Однако обо всем по порядку...

 

Удивительна судьба афоризмов К.Э. Циолковского о грибах. Много лет они были совершенно неизвестны читателю и сохранялись в семье Владлена Тимофеевича Пруткова, после кончины которого в прошлом, 2020 году от коронавирусной инфекции вместе с архивом перешли мне. Выполняя волю покойного, публикую этот интереснейший, богатый мудростью труд.

 

Константин Эрардович Циолковский – видный теоретик космонавтики, философ – нередко почерпывал творческие идеи в прогулках на природе, наслаждаясь свежим воздухом или сбором грибов в окрестностях Калуги. Одним из любимейших грибных лесов у него был Калужский Бор, что за Яченским прудом по левому берегу Оки. Доселе в бору сохраняются грибные места К.Э. Циолковского, посещаемые местными грибниками, бережно хранящими память о великом учёном, не чуравшимся простого народного промысла. В этом бору в середине 1920-х годов и познакомился Уар Козьмич Прутков (дед В.Т. Пруткова) с К.Э. Циолковским, столкнувшись, случайно лбами на одном грибном месте, когда потянулся за одним и тем же одновременно примеченным боровиком. Поначалу грибники рассердились друг на друга, и вышло между ними что-то вроде спора о первенстве за гриб, но, тут же, рассмеявшись, поскольку гриб оказался червивым, они разговорились и завязали знакомство. С той поры Уар Козьмич и Константин Эрардович часто встречались на тихой охоте, много беседовали о литературе, философии, политике и, конечно, на темы техники и покорения космоса. Они практически не бывали  друг у друга дома, поскольку Уар Козьмич не желал привлекать к себе внимание в окружении К.Э. Циолковского, справедливо опасаясь за свою судьбу, ибо в пореволюционное время был вынужден бросить собственное имение под Петроградом и обосноваться с семьёй в Калуге, на новом месте, среди незнакомых людей и неопытных комиссаров.

 

В первой половине 1930-х годов, Прутковы переехали в Липецкую область, где старший сын главы семейства, Тимофей Уварович возглавил одну из новосоздаваемых сельскохозяйственных коммун. Перед отъездом К.Э. Циолковский подписал на память Уару Козьмичу машинописную копию своих афоризмов о грибах. По словам автора, это были плоды его досуга, те мысли, в которых он как бы пробовал некоторые идеи философские и технические и потому не желал их представлять ни публике, ни учёному сообществу. Судя по тому, что до сей поры афоризмы не опубликованы, они не были обнаружены в архиве К.Э. Циолковского либо так и точатся книжной вошью среди подобных же забытых дел. Тем больший интерес этот труд может представлять для современного читателя. Афоризмы Константина Эрардовича Циолковского о грибах, грибовищах и тихой охоте – воистину уникальный памятник гриболовного искусства, сравнимый по глубине мысли и силе обобщения разве что высказываниями по этому предмету ряда немецких философов, может быть, Вольтера, также обнаруженными в архиве В.Т. Пруткова. Однако именно наш соотечественник сумел впервые в истории столь обширно и на высочайшем уровне осмыслить собирание грибов как космическое явление. С другой стороны, К.Э. Циолковский оставил нам удивительные по точности, свежести и юмору наблюдения над видами грибов, интересные как эстетически, так и в практическом поиске грибов и грибных мест. И потому будет особенно приятно представить нынешнему читателю этот спасённый из забвения труд.

 

Мне показалось разумным расположить афоризмы по литерам русского алфавита и разделить на главы для удобства чтения и ориентировки в тексте читателей. Таким образом, мы получили девять глав собственно афоризмов, а в десятую главу выделены более развернутые высказывания, которые в оригинальном документе были небрежно разбросаны, подобно самородным алмазам на брильянтовом поле, и портили, на мой взгляд, картину блистания мысли. Именно так, по литерам, я и предполагаю опубликовать на нашем форуме этот в высшей степени интересный труд, который, на мой взгляд, достоин войти в сокровищницу грибной философии.

 

С пожеланием увлекательного чтения и вдумчивого осмысления,

Александр Семиреченский

 

P.S. Поскольку труд будет публиковаться частями (для удобства читателя и полноты осмысления), рекомендую сделать подписку на творчество рода прутковых и друзей

 

 

[Александр Семиреченский 283]

Афоризмы Константина Эрардовича Циолковского о грибах, грибовищах и тихой охоте

(написаны не позже 1934 года)

 

Глава 1

 

Литера А

 

Абсолютная воля и власть принадлежат Космосу, и человек для гриба воистину космичен.

 

Абсолютной смерти гриба нет, есть только преобразование: в лесу, в утробе или в неразобранной корзинке ленивого грибника. Итог везде один, разница лишь наше отношение.

 

Атом есть гражданин грибной клеточки, но как легко он меняет гражданство на человеческую утробу!

 

Литера Б

 

Благодеяния истинного грибника вечны в памяти людей, они никогда не исчезают, а сыплются непрерывным потоком, как из переполненного лукошка.

 

Благородные грибы на рынке перевелись не потому, что мир стал ленивее, а потому, что нечего ни брать в лесу, ни ломать на лугу.

 

Берегитесь горя пустого лукошка! Это горе — самое ужасное.

 

Бог и человек подобны грибнице и плодовому телу. Он определяет, когда человеку родиться, расти и плодоносить, разбрасывая споры своих детей.

 

Более чем кто-нибудь я понимаю бездну, разделяющую идею грибной охоты от её осуществления. Нельзя не быть идее: взятию гриба предшествует мысль, полной сковородке — фантазия грибника.

 

Боровик грибник должен взять сам, если сможет.

 

Боровик, хотя бы и небольшой, выше любого посредственного гриба.

 

Будем смелы в испробовании незнакомых грибов. Не будем бояться кары авторитетов, хотя бы за ними были тысячелетия.

 

Будущее человечества невообразимо, и даже самая пылкая фантазия не в состоянии представить этого будущего. Во всяком случае оно за пределами дома и домовины и даже за границами поселка. Будущее человечества — на грибовище!

 

Бережно хранимое грибовище бессмертно и служит неисчерпаемым источником благ.

 

Литера В

 

В лесах господствовал, господствует и будет господствовать грибной дух и высочайшие плодовые тела.

 

Везде существуют грибницы и везде они готовы к производству плодовых тел. Не везде это у них получается.

 

Величайший разум господствует в переплетении грибниц, и ничего несовершенного в нём не допускается.

 

Вера в авторитеты бывалых грибников не надежны, потому что либо они противоречат друг другу, либо природа вносит сезонную поправку в их опыт.

 

Во власти и могуществе леса сомневаться нельзя. Во все века человек совершал страшную ошибку: он приходил в лес как хозяин, а не как проситель.

 

Все годовые усилия грибника – ради зимнего опёнка в кроне дерева.

 

Все грибы нам можно, но не все полезно.

 

Все грибы отзывчивы на человека, не всем он отвечает взаимностью.

 

Все грибники должны, ради собственных интересов, грибы брать так, чтобы сберечь грибницы для новых поколений разумных существ.

 

Все наши познания, настоящие и будущие о грибах, ничто в сравнении с тем, что мы никогда не будем знать о грибницах.

 

Все прошедшие и будущие смерти грибных тел суть иллюзии, смертей нет, а есть только спороношения.

 

Всё великое делается незаметными грибниками. Без них мы останемся ничтожными фантазерами.

 

Всю жизнь я пылал в огне моих идей, многие из которых вспыхивали передо мной при виде созвездий грибов в сумраке леса.

 

Всю жизнь я мечтал своими грибами хоть немного двинуть человечество в лес.

 

Всякий вопрос может быть научным, если на него рано или поздно будет дан ответ. К неразрешимым же относятся все те вопросы, на которые знает ответ лишь бывалый грибник.

 

Всякий раз, когда выламываю крепкий челыш, понимаю: уничтожения нет, а есть только преобразование.

 

Всякий раз, когда поднимаю соленый груздок на вилке, проскальзывает мысль: участь каждого грибного атома есть жизнь вечная.

 

Всякий разумный грибник должен проникнуться историей грибовища.

 

Всякий сбор грибов, хотя бы со слабыми следами зла, должен быть судим.

 

Всякое плодовое тело может вырасти в образе причудливого животного и сделаться жизненным веществом для новых случайных образов.

 

Вся современная микология состоит из недолговечных догм, подобных грибным слоям.

 

Вся суть — в переселении из леса и в заселении кадушки для солений.

 

Вы хотите, чтобы я цитировал авторитеты, но они устарели. Я делаю выводы о сроках роста грибов, как Декарт опирался на низшую геометрию, а Ньютон на низшую математику.

 

Высший эгоизм грибника требует величайшего милосердия ко всему, что окружает грибы. Даже если это покупатели.

 

Высочайшая радость жизни есть радость грибной находки.

[Александр Семиреченский 283]

Похоже, грибной космизм не заходит...

Вернемся к поэтическим грибницам!

 

С удовольствием представляю, дорогие друзья, творчество внука незабвенного начальника Пробирной палатки Козьмы Петровича Пруткова, а именно Тимофея Уваровича Пруткова, поэта и заядлого грибника, прожившего сложную насыщенную историческими событиями и полными лукошками жизнь.

Итак, песни Т.У. Пруткова о грибах.

 

Настоятельнейшим образом рекомендую чтение стихов сопровождать слушанием музыки, к ним написанной (либо к которой они написаны). Так прочувствуете всю силу Прутковского стиха!

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

 

Сморчковая рать

(на музыку Самуила Покрасса)

1 куплет
Стройный сморчок или рыхлый строчок (1) –
Не различает иной грибничок,
Но от тайги до калмыцких степей (2)
Нет аппетитней сморчков и вкусней.

Припев:
Так пусть прекрасная и не напрасно
Грибная рать идёт гуськом (3),
И все должны мы неудержимо
Спешить за сладеньким сморчком (4).
 
2 куплет
Гиромитрин из обычных строчков (5)
Выварим в чреве своих котелков (6),
Или посушим, чтоб яд удалить (7).
Но со сморчками не надо мудрить.

Припев.
 
3 куплет
Хоть и обилен гигантский строчок (8),
Ты покрутись, как упорный волчок (9),
Вскоре тебе запоют, как сверчки,
На светлых ножках свободно сморчки.

Припев.

4 куплет
Видим кипящего масла клубы,
На сковородку кидаем грибы (10),
Ведь от тайги до калмыцких степей
Нет аппетитней сморчков и вкусней.
 
Припев.

1920

История стихотворения.
Зима 1919-1920 года выдалась в Москве особенно трудной, голодной. По весне тяжело приходилось горожанам, и в апреле многие из них стали искать в парках и окрестных лесах первых грибов, собирать берёзовый, кленовый, липовый сок, первую весеннюю зелень. Липовые набухшие сладковато-липкие почки собирали! В мемуарах Т.У. Пруткова даже записан рецепт липового салата по-московски...
В это время были отмечены многочисленные случаи отравления строчками, которых неумелые грибники плохо различали со сморчками и не умели правильно приготовлять. Чтобы помочь своим соотечественникам выжить, Тимофей Уварович написал слова на известную в то время мелодию Самуила Покрасса. По собственному признанию, он хотел в доступной всякому человеку форме дать памятку, простое руководство к поиску и потреблению сморчковых грибов.

Комментарий:
1 – этими словами автор даёт общую характеристику внешнего вида сморчков и строчков;
2 – пояснение ареала, в котором можно искать сморчковые грибы;
3 – автор обращает внимание, что эти грибы растут обычно группами: нашёл один гриб, осмотрись, поищи рядом другие, не ломись по лесу, теряя последние силы;
4 – изысканный вкус сморчков действительно имеет сладкую ноту;
5 – в строчке обыкновенном (Gyromitra esculentа) находится яд гиромитрин. Автор, правда, в 1920 году не мог знать, какой именно это яд и использовал другое слово, однако в рукописи оно было основательно зачёркнуто, а поверх выведено позднее «гиромитрин», очевидно, сыном Т.У. Пруткова Владленом;
6 – Первый и самый распространённый способ обезвреживания свежих строчков – однократное отваривание в течение 15-20 мин, либо, для большей мягкости, отваривание в течение 10 мин, а затем замачивание в кипятке ещё на 7-10 мин для удаления остатков токсина;
7 – второй способ удаления яда из строчка обыкновенного – высушивание. При этом 3-4 месяца сушеные грибы должны полежать в хорошо вентилируемой таре для испарения гиромитрина;
8 – указание на наиболее распространенный в лесной зоне и лёгкий в добыче строчок гигантский (Gyromitra gigas).
9 – автор ещё раз призывает к внимательности, чтобы с одного места собрать как можно больше грибов, а не скитаться, подобно шумному лосю, по лесу;
10 – совет по приготовлению сморчков: непосредственно жарка, даже без отваривания, что было особенно актуально в те годы при дороговизне угля и дров в городах.

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

 

Пластинчатое братство

(на музыку Ганса Эйслера)

Волнушки, вставайте! Шеренги смыкайте (1)!
На битву с маслёнком, шагайте, шагайте!
Проверьте пластинки и шляпок щиты,
До сосен далёко, не меньше версты (2)!
До сосен далёко, не меньше версты.

Пусть рыжиков пламя наш путь освещает (3),
И чёрные грузди тропу пробивают (4)!
Прекрасен над ножкой пластинок изгиб (5);
Да здравствует всюду пластинчатый гриб!
Да здравствует всюду пластинчатый гриб.

Сидят зеленушки под хвоей холодной (6),
От страха трепещут в тоске безысходной.
Не страшен нам липкий маслёнка террор (7),
На каждый маслёнок найдём мухомор!
На каждый маслёнок найдём мухомор.

Пусть будет от чащи до поля покорным (8)
Весь лес нашим дружным пластинчатым волнам (9).
Средь сосен поднимем воинственный дух
И в ёлки пойдём на спасенье мокрух (10)!
И в ёлки пойдём на спасенье мокрух.

Волнушки, вставайте! Шеренги смыкайте!
На битву с маслёнком, шагайте, шагайте!
Проверьте пластинки и шляпок шиты!
До сосен далёко, не меньше версты!
До сосен далёко, не меньше версты.

1928

История стихотворения.
Осень 1928 года под Калугой, куда Тимофей Уварович приехал из села Воейково Рязанской губернии навестить родителей, выдалась богатой на пластинчатые грибы. Ещё в августе массово полезли волнушки по лиственным и смешанным лесам, обильно шли белые и чёрные грузди, а в ельниках – мокрухи. В сентябре грузди нарастали и в ельниках, и в борах, при этом в молодых сосняках рыжиков было так много, что немногочисленных маслят за ними не было и видно. Наконец, в октябре, уже перед снегом прокатилась волна зеленушек по соснякам. Это произвело такое сильное впечатление на жившего в Калуге Константина Эрардовича Циолковского, что он попросил своего друга Уара Козьмича Пруткова увековечить это событие стихом. Однако же сын последнего справился с задачей проворнее, написав песню «Пластинчатое братство» на музыку популярного в те годы немецкого композитора-песенника Ганса Эйслера. Поначалу автор назвал песню «Грибинтерн», однако К.Э. Циолковский, которому песня необыкновенно понравилась, предложил своё название, более созвучное его философским идеям, каковое и было принято автором. Первое исполнение песни a cappella состоялось в смолокурке близ Багонова болота в Калужском бору, куда компания грибников под предводительством У.К. Пруткова и К.Э. Циолковского зашла отдохнуть и перекусить во время тихой охоты. Образный ряд этой динамичной песни реалистичен и конкретен, в иллюстрацию чего для читателей, мало знакомых с особенностями произрастания грибов, даётся комментарий.

Комментарий:
1 – волнушки действительно обычно растут группами, притом часто большими;
2 – волнушка розовая (Lactarius torminosus) образует микоризу с берёзами, и потому в молодых сосняках – излюбленных местообитаниях маслёнка осеннего (Suillus luteus) встречается как исключение;
3 – рыжики сосновые (Lactarius deliciosus) часто встречаются в тех же биотопах, что и маслята, почему и могут быть указателями на места их произрастания, и наоборот;
4 – чёрный груздь также приурочен к лиственным и смешанным лесам, нередко встречается у лесных тропинок и дорожек, поэтому и называется в песне разведчиком дороги;
5 – действительно прекрасен! Особенно когда между пластинок нет песка;
6 – намёк на сравнительно позднее появление зеленушки (Tricholoma equestre), когда остальные съедобные грибы уже «отходят» и как бы дают ей свободу расти;
7 – кому приходилось чистить маслят, и потом несколько дней вынужденно ходить с потемневшей кожей на пальцах, согласится с этим;
8 – намёк на характер произрастания маслёнка, выходящего с хвойным самосевом в приполье и на зарастающие поля;
9 – большинство грибов произрастает «слоями», или «волнами»;
10 – мокруха еловая (Gomphidius glutinosus), сама о себе рассказывает.

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

 

Два груздочка

(на музыку Константина Массалитинова)

Под большой березой (1)
На краю полянки (2)
Два груздочка ясных
Встали спозаранку (3).

Выросли дружочки
У тропинки торной (4):
Первый груздь был белый,
Второй груздь был чёрный (5).

Травы шевелились (6)
Под порывом ветра,
Грибники кружились –
Кто отыщет первый?

Как груздочек белый
С чёрненьким прощался,
Он с последним словом
К нему обращался:

Ой, дружочек сизый (7),
Час пришел расстаться, —
Надо мне в лукошко
Борзо собираться.

А второй ответил:
Друже, не прощаюсь,
Встретимся в кадушке (8),
Кровью обещаюсь.

И сдержал он клятву.
С груздем белобровым
Он в рассоле мятном (9)
Сделался пунцовым (10).

1936

История стихотворения.
Это стихотворение было навеяно рассказом Уара Козьмича Пруткова о поездке с Рязанщины, где он жил в последние годы у сына Тимофея, в Калугу на открытие мемориала своему покойному другу-грибнику К.Э. Циолковскому в 1936 году. Делясь с сыном впечатлениями о поездке и воспоминаниями о тихой охоте в компании всемирно известного учёного, об их долгих, порой спорах, порой душевных разговорах, Уар Козьмич, опрокинул рюмку одоевской настойки и, прихватив вилкою хрусткий солёный черныш, грустно сказал:
– Вот и я, как этот груздок, скоро упокоюсь с ним (К.Э. Циолковским – А.С.) в земляной кадушке.
И, задумчиво хрумкая сочным грибком, добавил:
– Только он-то, наверно, белый груздь, а я чёрный.
На это сын ему с доброй усмешкой добавил:
– Это уж точно! Всю ты жизнь, батюшка, черносотенным груздём был, а на старости лет порозовел от соли. Социалистической! Да шляпка-то, похоже, так от черныша и осталась.
Сказал Тимофей и замолчал и потянулся за карандашом с бумагой, и в 15 минут песня была готова. Уар Козьмич, услышав стихи, подобрался, слегка побледнел, взволнованно сказав:
– Исполни-ка её, сынок, на мотив этой песни… про соколов… под гитару, – то есть новой тогда песни Константина Массалитинова «Два сокола».
И спел Тимофей, как ни тяжело ему было видеть слёзы, слышать рыдания старика-отца, словно провожающего дорогого давнего друга, словно себя готовящего в дальний путь. Несмотря на то, что песня была написана почти экспромтом, в ней, как и в других стихах Т.У. Пруткова, всё та же точность в описании грибов, природой вымеренная образность.

Комментарий:
1 – береза вообще дерево, с которым грузди, белые и чёрные, охотно образуют микоризу;
2 – на полянах, опушках, у лесных дорог и троп грузди встречаются чаще, чем в глубине леса;
3 – на заре самая удачная грибная охота, как потому, что опережаешь других грибников, так и потому, что в боковом неярком свете грибы лучше заметны, контрастны, как бы приподнимаются, вползая на косые лучи жёлтого солнца;
4 – смотрите примечание к пункту № 2;
5 – из груздей рядом произрастающими чаще всего можно встретить груздь обыкновенный (Lactarius resimus) и груздь чёрный (Lactarius turpis);
6 – зачастую в груздовных местах грибы приходится высматривать среди травы или мелких кустарничков брусники и черники;
7 – чёрный груздь нередко, особенно взрослея, шляпку имеет тёмно-оливкового цвета с сизым налётом;
8 – деревянная ёмкость для солки грибов наиболее хороша;
9 – в рассоле с добавлением  небольшого количества мяты грузди по-особому освежающи;
10 – солёный чёрный груздь краснеет до вишнёвой окраски.

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

Москва грибовная
(музыка Дмитрия Даниловича Красовского?)

1 куплет
Утро красит нежным светом
Стены рощиц и боров,
Просыпается с рассветом (1)
Каждый русский гриболов.
Холодок бежит за ворот,
На опушках шум сильней (2).
Был бы гриб сегодня молод,
Без погрызов и червей (3)!

Припев:
Дубровная,
Сосновная
И просто чернолесная
За спелыми
Грибочками
Москва шагает с песнями!

2 куплет
Разгорелся день горячий,
Кроны весело шумят.
Из глубокой темной чащи
Грибники «ау» кричат (4).
Гриб стоит кольцом широким (5)
На полянках и в тени,
Жмется к коробам глубоким –
Только руку протяни.

Припев.

3 куплет
День уходит, и прохлада
Освежает и бодрит...
Но грибовная услада,
От кастрюль везде парит.
Места нет на сковородках,
Морозильники битком (6),
Вся Москва в переработках
Бьётся с собранным грибом.

Припев.

4 куплет
Вдоль домов прохожих мало
Дух грибной кругом летит,
Улыбаются устало
Москвичи у жарких плит.
Погляди – какая сила
Поднимает наш народ,
И Москва, и вся Россия
Песню весело поёт.

Припев.

1937

История стихотворения.
В июле 1937 года у Т.У. Пруткова гостил родственник N. из Москвы, имя которого в мемуарах предпочитали не называть. Ну, как гостил – до осени 1939 года пережидал сталинские чистки в учреждениях. Затем вернулся в столицу, как-то удачно попал не в лагеря, а в действующую армию и затерялся где-то на финской войне. Рассказывал N. о том, как москвичи летом начинают массами по грибы выезжать, бодро, коллективно, самоотверженно. Как исступлённо, по-русски обрабатывают грибы потом во всю ночь, до первых солнечных отблесков в окнах соседних домов. Рассказывал и насвистывал мелодию, слышанную им от грибника на опушке леса под Шараповой Охотой (станция Курского направления Московской железной дороги, леса в окрестностях которой и сегодня охотно посещаются столичными грибниками). Этот рассказ послужил канвой песни, именуемой в мемуарах Прутковых по-разному: у Тимофея Уваровича «Грибной день» и «Москва грибовная», у Владлена Тимофеевича встречается только второе название. Из рассказов В.Т. Пруткова удалось узнать, что N. – Дмитрий Данилович Красовский, родственник тех Красовских, у которых до революции бывали Прутковы в имении под Варшавой (см. выше песню У.К. Пруткова "Грибная варшавянка").

Комментарий:
1 – здесь развивается тема, что настоящий грибник это гриболов, встающий рано на свой промысел;
2 – когда горожане устремляются по грибы в леса, на опушках действительно становится тесно;
3 – имеются в виду погрызы полёвок и белок да личинки грибных комариков. Собрать гриб, особенно летом, мало, надо убедиться, хорош ли он, стоит ли класть его в корзину или придётся порезать да выкинуть, или взять одну только шляпку;
4 – к середине дня многие, особенно нетерпеливые грибники углубляются в лес, начинают блуждать и нервно покрикивать "ау";
5 – кольца в лесах, как правило, шире, нежели у луговых грибов. Часто по рядку грибов угадываешь продолжение кольца и рыскаешь более осознанно;
6 – в разных редакциях в этой строке стояли «холодильники», «ледники», «морозильники». Оставляю последний вариант как более современный и к тому же хорошо выражающий, на мой взгляд, идею автора: прежде чем морозить, грибы следует уварить, чтобы хорошенько уменьшить их в объёме.

 

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

Здравица подберезовику

(музыка Козьмы Климкина и Андрея Дёмчева)

Всей нашей деревней, всем радостным краем
Заздравную песню мы грибу поём.
Тебя, подберёзовик, мы величаем
На празднике светлом и славном своём.

Мы честно исполнили заповедь нашу –
Обабок собрали с избытком и в срок.
Во славу гриба наши первые чаши,
Из гриба наш первый румяный пирог.

Мы счастливы все на твоих именинах,
Господь дал богатый на гриб урожай.
И просим тебя, наш обабок любимый,
Почаще в берёзках, родной, вырастай.

1948

История стихотворения.
Август 1948 года выдался обсыпным на подберёзовики, чуть ли не под каждой берёзой грибы были рассыпаны наподобие пожухлых листьев. В деревнях, разобравшись с урожаем грибов, урожаем в полях и садах, устраивали праздники в честь на редкость обильного обабка. Для такого праздника в своём селе автор и написал эту песню. Тут же гармонисты Кузьма Климкин и Андрей Дёмчев подобрали мелодию и запела сначала вся коммуна, которую возглавлял Тимофей Уварович Прутков, а потом и село. Через неделю песню можно было слышать по вечерам в окрестных деревнях. А через год песня звучала уже по всей стране, но с народной переделкой текста и о другом, общенародном грибе. Это и логично, ибо обабок хорошенько урождается не каждый год, а государственный гриб во всякий год хорош.

 

[Александр Семиреченский 283]

Тимофей Уварович Прутков (1854-1940)

 

Шампиньон всегда с тобой

(на музыку Серафима Туликова)

1 куплет
День за днем идут года,
Чередуются сезоны,
Но никто и никогда
Не забудет шампиньоны (1).

Припев:
Тело плодовое, круглоголовое
Сладко в корзине белеется (2),
Тело в твоей весне,
В лете и сентябре,
И иногда - в октябре!

2 куплет
В ранний час, в суровой мгле
На заре в лугах и чащах (3)
Шампиньоны на земле (4)
Нам пищат о вкусном счастье.

Припев.

3 куплет
Как Авроры светлый взор,
Как зеницы у Борея,
День за днем гименофор
Розовеет и чернеет (5).

Припев.

4 куплет
Не обманут двойники,
Даже бледные поганки (6),
Шампиньонам мы верны,
А не импортной овсянке.

Припев.

1955

История стихотворения.
Каждый год в мае на выпасах и прогонах, у ферм, в садах и на опушках начинают расти шампиньоны. В 1955 году Т.У. Прутков вечером, выезжая на телеге из деревни Большая Подорожня и направляясь к себе на коммуну, увидел за фермой, на самой дороге, на лугу в сторону леса, целое звездное небо белоснежных грибов. Шампиньоны!.. Он собирал их и собирал, сначала в торбу и свою всегдашнюю дежурную корзинку, затем просто кучками в одну-две пяди высотой, а грибов словно прибавлялось, как и звёзд на вечереющем небе. Уже в темноте, при луне, Тимофей ходил по лугу с поводом в руке, словно одержимый, искал белёсые груды и переваливал в телегу, пока не заполнил всю. Домой приехал за полночь, благо луна нарастала, разбудил родных, соседей, - и пошла великая заготовка грибов до позднего утра. Этот случай, этот бытовой подвиг и сподвиг Тимофея на песню о шампиньонах, припев которой сложился у него в грибной телеге по дороге к дому. Слушаешь её и словно видишь эту корзинку с белёсыми в сумраке плодовыми телами, дышишь ночной прохладой, густым грибным духом и потом фыркающей лошади.

Комментарий:
1 – шампиньоны – грибы неприхотливые, встретить их можно каждый год, главное – подгадать время. Где уж тут их забудешь? Это гриб простой, но незабвенный;
2 – что-то и вправду от сахарной головы есть в окраске шампиньона и форме его шляпки;
3 – разные виды шампиньонов можно встретить на открытых местах и в лесу;
4 – шампиньонам не нужно образовывать микоризу с корнями для роста, почему он и встречается даже на голой земле или старой навозной куче;
5 – пластинки у молодого гриба отчетливо розовые, а с возрастом коричневеют и становятся почти чёрными;
6 – бледная поганка очень похожа на шампиньон и растёт нередко рядом с ним, выходя даже на луг из леса, но всегда имеет белые пластинки под шляпкой.

 

[Александр Семиреченский 283]

Афоризмы Ф. Ницше о грибах

 

Предисловие

Мне уже доводилось упоминать, что Уар Козьмич Прутков, проходя университетский курс в Баден-Вюртемберге, свел в конце 1870-х годов знакомство с Фридрихом Ницше, в то время профессором филологии в Базельском университете. Познакомились они по случаю, но, впрочем, случай это хорошо раскрывает закономерность сведения жизнью родственных душ на почве общего интереса. Осенью 1878 года У.К. Прутков, занимавшийся медицинскими исследованиями на кафедре микологии естественно-исторического факультета Университета Эберхарда и Карла, получил от своего научного руководителя, профессора N., к тому времени потерявшего силу зрения, задание оформить ответ коллеге из Базельского университета, просившего консультацию по поводу лечения от головных и желудочных болей. Этим коллегой оказался Ф. Ницше, как философ тогда еще малоизвестный. У.К. Прутков дал ответ в соответствии с замечаниями своего руководителя и был им рекомендован как "талантливый естествоиспытатель, который мог бы помочь в поиске необходимых лекарственных грибов и приготовлении особых с ними снадобий и диетических кушаний". После некоторой переписки выяснилось, что Ф. Ницше собирается оставить Базель и лето провести в каком-нибудь городке, поправляя здоровье горным воздухом, моционами и грибной терапией. По обсуждении было рекомендовано остановить выбор на Санкт-Морице, где У.К. Прутков провел на летних каникулах около месяца с четвертью, почти ежедневно встречаясь с Ф. Ницше. Они прохаживались с беседами по наклонным улочкам города или по тропинкам вдоль Граубюнденского озера, размышляли за чашкой боровикового бульона о проблемах на границе соприкосновения мицелиев философии и микологии, за рюмкой мухоморовой настойки - о планах на будущее, за ложкой плютеевого экстракта - скоротечности жизни. Они ходили по холмам в поисках грибов, поднимались в леса, широким покрывалом опоясывающие основания гор, даже поднимались в зеленые альпийские луга, покрытые разрозненной мозаикой остроугольных серо-рыжих камней и светлыми пятнами разноцветных цветов. Как рассказывал У.К. Прутков, именно там, присев отдышаться, перекусить и обозреть широкую долину, покрытую холмистыми лесами, пастбищами, с топазом Граунбюндена, обрамленным серебристо-пепельным узором Санкт-Морица, обозреть по-весеннему желтоватую альпийскую зелень, вырастающую из темно-изумрудных ельников и кажущуюся на соседних склонах гораздо свежее, обозреть, наконец, охряные с мышиным оттенком и шелковистые на вид вершины гор, с ослепительными пятнами снежников и распушенными волокнами поджарых облаков, ползущих по каменистым складкам - словом все то, что показывает  величественный масштаб скоротечной жизни, наши друзья прочувствовали ценность личного бытия как хранилища для зеркала души, отражающей божественный замысел жизни. В эту минуту обоюдного душевного подъема У.К. Пруткову удалось убедить своего нового друга отказаться от приема опиатов. Из дружеского общения оба они вынесли немалую пользу. И хотя для Ф. Ницше польза была более физической, ибо здоровье его на некоторое время улучшилось, но все же некоторое микологическое влияние он тоже испытал, что можно увидеть, в частности, в его поворотной работе "Утренняя заря", начатой в то швейцарское лето. Сначала и рассказов друга, а потом из собственными глазами Ф. Ницше увидел, как во время тихой охоты на заре солнечные лучи косо опускаются между темных крон, идут почти вдоль покрова растущего на горном склоне леса и словно приподнимают грибы из мхов, каменистых россыпей и трав, словно заставляют светиться их шляпки то мягким теплым светом, то холодно-блестящим. По словам Ф. Ницше, в такие моменты в нем молчаливо зародилась идея книги, в которой утренняя заря афористичных откровений как бы подсвечивала и рядовые мысли, и самые истины. Книга эта была закончена и опубликована только в 1881 году, но ее зародыш, как и идеи некоторых последующих работ Ф. Ницше произрастают из этого счастливого интеллектом и болезненного телом лета. Тем интереснее будет познакомиться с рожденными в то время афоризмами Ницше, посвященными сбору грибов, которые, кажется, почти не известны современному читателю. Афоризмы эти мною обнаружены в архиве Прутковых, в рукописи на немецком языке и в русском переводе. Поскольку оба текста написаны, несомненно, разными руками, возможно, немецкий вариант вышел непосредственно из под пера Ф. Ницше и хранит частицу тепла его рук (или хотя бы перхоть из усов, что нуждается в особом исследовании). Здесь я буду размещать афоризмы по частям, чтобы не вызвать интеллектуального переедания у тех, кто их может оценить.
Александр Семиреченский

Фридрих Ницше

Предвестники зари

(афоризмы о сборе грибов).

Часть 1


Больше всего недолюбливают того грибника, который собирает грибы по чужим следам: он свидетель их тайной радости и неожиданного позора

Предсказание грибного года есть ничто иной как вера в ложь

Все боги есть плодовые тела душевных страхов с надеждой на спасительное спороношение

Уверенность в находке червивого гриба должна бы подмешивать к тихой охоте драгоценную, благоухающую каплю легкомыслия, а вы, кухонные души, отравляете ее горькой каплей досады

Люди, которые не чувствуют себя уверенно в лесу, пользуются всяким случаем для насмешек над охотниками, собирателями ягод, трав и грибов, чтобы показать свое мнимое превосходство заурядного пожирателя снеди.

Всякий гриб только тогда очаровывает нас, когда меняет цвет на срезе. И только сушенный боровик очарователен постоянством цвета.
 

Наиболее добычливые грибники вызывают наименее заметную радость и наиболее скрываемую досаду.

Самые добычливые грибники наполняют лукошки малышами грибов, если за ними косяком летят городские конкуренты, и даже сельские хранители грибных мест не отваживаются этому воспротивиться.

Совершенный грибник распространяет развешивает шляпуны по веткам без всякого понуждения, но и растаптывает молодые грибы без умысла.

Помешательство на идее каждодневного сбора грибов – дело редкое, но массовый грибной психоз, наполняющий в сезон леса горожанами – правило.

А на рассвете рассмеялся Заратустра в сердце своем и сказал насмешливо: «Грибы сбегаются в мою корзинку. Это потому, что я не бегаю за грибами, а без спешки обхаживаю и ласкаю взором грибницу женщинами. А грибница – щедрая женщина».

Аскетический грибник – тот кто при обилии заурядных грибов возвращается из леса с легкой корзинкой, негодуя на отсутствие груздей и боровиков

Благородство болетовых состоит из добродушного прикосновения ко всему, что похоже на белый гриб и жажды грибников довериться всему, что называется боровиком.

Поневоле залюбуешься родней белого гриба, с их шляпками румяными и красивоокрашенными, розово-пурпурными и розово-золотистыми и даже с трубочками сатанинского цвета. Но боровики в красных тонах как бы намекают на жажду крови грибника.

Если твой душе нечем отдарить лес – смело нагребай на опушках хрупкие валуи, сыроежки и тонкие свинушки.

На грибном месте всегда чувствуешь немного безумия, и лишь отяжелевшая корзина внимательна к голосу тревожного разума.

Лучше всего входить в лес так: нельзя ли сегодня доставить радость хоть одному человеку. И в крайнем случае не входить, а просто пожевать травинку на опушке.

Всякий не собранный гриб становится ядовитым. А из собранных = только некоторые.

Слишком сладкий грибов не любит гурман. Поэтому он любит лисичку, в самой сочной лисичке присутствует горчинка.

Дух вещей хочет настоящий грибник: опасности и новизны. Поэтому он ищет условно-ядовитых грибов как опасной кулинарной новинки.

Для счастливого грибника и старый пестрец является утешением. Для одинокого грибника и цезаревидный мухомор в Подмосковье не в радость.

Здоровьем близких расплачиваются грибники за пренебрежение банальной ядовитостью свинушки.

Мясистый серно-желтый трутовик – источник весенней радости: но в ком печалится испорченный желудок и сидят печеночные камни, тому все грибы ядовиты.
Каждый грибник подобен маленькому апостолу: ему хочется, чтобы сорванный гриб вновь воскрес.

Каждый, кто хочет услышать о новом грибном месте, найдя таковое, начинает относиться к нему с почти религиозной таинственностью.

Когда о правильности сбора грибов поучают городские гурманы, они вызывают отвращение, когда о съедобности малознакомых грибов рассуждают неопытные грибники, они вызывают страх.

Когда проходит грибной слой, он оставляет после себя приятную усталость и темную тоску, но, даже исчезая, рассеивает в душе соблазнительные споры новой надежды.

Какого грибника не любит лес? Деревья так шептали грибнику: «Больше всего тебя мы не любим за то, что ты набираешь грибов больше, чем можешь донести».

Вожделение грибника бывает дико. Он разрывает подстилку, вычесывает жадными пальцами детенышей, топчет червивые шляпуны. Изнасилованная грибница все простит, но ничего не забудет.

Мудрый грибник отыщет все грибные места, хитрый – всех мудрых грибников.

Опасность грибника-миколога в том, что он подвержен соблазну влюбиться в сбор опасных грибов.

Счастье мужчины зовется «Я хочу грибов». Счастье женщины: «Он хочет грибов». И хорошо, что мы можем отражать душою счастие друг друга.

[Александр Семиреченский 283]

Легенды Калужского бора

Я уже упоминал Калужский бор как место знакомство Уара Козьмича Пруткова с Константином Эрардовичем Циолковским, однако не нашел возможности подробно рассказать о грибных легендах этого удивительного леса. Тем приятнее будет поведать о них после того, как моя душа была подготовлена томлением рассказчика, а ваши – любопытством слушателей.
Калужский бор – это старовозрастный сосновый лес с примесью широколиственных пород. Возраст большинства сосен составляет два-три столетия, встречаются могучие деревья мачтового вида высотой до 40 м. Он мало менял свои границы с XVII века, когда был упомянут как «великолепный сосновый бор». В наше время эти летописный слова переведены на канцелярский язык и звучат как Памятник природы «Калужский бор». Богат его растительный и животный мир, разнообразны грибные угодья. Свыше 500 видов растений, десятки видов птиц, лоси, кабаны, косули, куницы, лисы составляют пьедестал этого памятника. С незапамятных времен калужане ходили в бор на охоту и разный промысел, а теперь в основном используют для отдыха его тенистые тропы, уютные полянки, просторные опушки. Но один из промыслов не только не прекратился, но издавна занял особое место у жителей – собирание грибов. До сей поры он поддерживается живой склонностью калужан и местными легендами, выросшими под сенью сосен, клёнов и дубов из исторических событий, происшедших здесь.

Легенды эти все имеют отношение к грибам, что неудивительно. Поначалу слышал я их почти все в пересказе моего старшего друга Владлена Пруткова. Затем нашел описание в его архиве. Историю об олимпийских шампиньонах мне удалось услышать лично в 2020 году в Калуге, по пути в г. Спас-Деменск.



Легенда 1. Мухоморовая тропа

 

Посвящается Игорю Лебединскому

По преданию, в Калужском бору, за речкою Яченкой, в 1610 году был убит самозванный царь Лжедмитрий II.
Во время Смуты право на московский престол у Василия Шуйского оспаривали польский королевич Владислав и Лжедмитрий II. Последний потерпев в борьбе за престол поражение отсиживался лагере близ Тушино, а когда там стало небезопасно, перебрался в Калугу, которая приветила его. «Калужскому царику» (так его в Москве прозвали) и его жене Марине Мнишек для жительства был отдан единственный во всей Калуге каменный дом.
Но и в Калуге самозванец не смог укрыться от преследовавшего его чувства измены вокруг, возросшего после неудачного Второго Московского похода. В осенние дни 1610 года многих своих приспешников он казнил, а пятьдесят татар из собственной охраны арестовал. В их числе оказался и начальник его стражи – крещеный татарский бей Петр Урусов, которого секли кнутом за обвинение Лжедмитрия в убийстве касимовского хана Ураз-Мухаммеда и бросили в погреб. Число сторонников Калужского царика убывало, и Марина Мнишек поспособствовала освобождению Петра Урусова, убедив самозванца, что его услуги будут полезны. За шесть недель темницы бей не потерял горячности и памятливости: поклялся отомстить за нанесенные обиды.
11 декабря 1610 года царик в сопровождении небольшой свиты из татар и бояр поехал в бор охотиться на зайцев. Жаждавший мести Петр Урусов догнал его на коне, остановил царские сани, сбросил с них возницу и разрядил в царика свое ружье, а затем для верности «рассек царя саблей, а младший брат его отсек царю руку». После чего Урусовы и татарские стражники на глазах испуганной изумленной свиты бежали прочь. Позже оказались они в Астрахани и еще долго мутили чай в чашках, воду в умывальных тазах и народ на возмущение против Руси великой.
Тело Лжедмитрия потрясенными калужскими боярами было положено на сани и увезено в калужский острог, где с почестями "царика" погребли при Троицком соборе. Говорят, еще две недели, до Рождества, заметны были пятна крови на утоптанном лошадьми снегу по пути из лесу.
С той поры в Калужском бору пролегла мухоморовая тропа. Где больше крови самозванца пролилось, там дружно растут красные мухоморы. Один год на одном месте, другой – на втором, третий год – еще на ином. И если из года в год смотреть, то получается дорожка, по которой труп царика из лесу вывозили. А где в чаще она кончается, там всегда вырастают черные грибы– это и есть самое место, на котором Урусов самозванца рассек и землю его кровью напоил. Опытные грибники, которые это место находили, по-разному эти грибы описывали. Одни считали, что это поплавок черный, другие – что черный гигрофор или урнула бокаловидная. Хотя урнула встречается в середине весны, а гигрофор – поздней осенью. Говорили, что как найдешь эти грибы, страшно становится, кажется, что это расширенные от ужаса зрачки. Еще называли вороночник обыкновенный, или черную лисичку, которую в Европейские народы именуют трубой смерти. Словом, точно не известно, какой гриб там растет; может быть, в течение года разные черные грибы это место сторожат.

 

 

3 часа назад, Игорь Лебединский сказал: